Система военных трибуналов. Изменения судебной системы в годы войны

Теория и история государства и права

из уровня культурно-исторического развития данного общества, способности последнего осваивать задаваемый уровень свободы.

Список литературы

1. Российское общество: ценности и приоритеты // Полис. - 1993. - № 6.

2. Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия: Всероссийская научно-практическая конференция. Нижний Новгород // Государство и право. - 1996. - № 3.

3. Покровский, И. Ф. Формирование правосознания личности. - Л.: ЛГУ, 1972.

5.Мальцев, Г. Буржуазный эгалитаризм. - М., 1984.

6. Кузнецов, Э. В. Философия права в России. - М.: Юрид. лит., 1989.

7. Новгородцев, П. И. Кризис современного правосознания. - М., 1909.

8. Лескова, Ю. Г. Частноправовые средства как инструменты публично-предпринимательских отношений // Современная наука. - 2011. - № 3. - С. 22-27.

1. Rossiyskoe obschestvo: tsennosti i prioritetyi // Polis. - 1993. - № 6.

2. Rossiyskaya pravovaya sistema i mezhdunarodnoe pravo: sovremennyie problemyi vzaimodeystviya: Vserossiyskaya nauchno-prakticheskaya konferentsiya. Nizhniy Novgorod // Gosudarstvo i pravo. - 1996. - № 3.

3. Pokrovskiy, I. F. Formirovanie pravosoznaniya lichnosti. - L.: LGU, 1972.

4. Hayek, Friedrich A. The Constitution of Liberty. - Chicago: University of Chicago Press., 1960.

5.Maltsev, G. Burzhuaznyiy egalitarizm. - M., 1984.

6. Kuznetsov, E. V. Filosofiya prava v Rossii. - M.: Yurid. lit., 1989.

8. Leskova, Y. G. Chastnopravovyie sredstva kak instrumentyi publichno-predprinimatelskih otnosheniy // Sovremennaya nauka. - 2011. - № 3. - S. 22-27.

С.Г. Лысенков*

Судопроизводство военными трибуналами в годы Великой Отечественной войны

В статье рассматриваются правовые основы деятельности военных трибуналов в годы Великой Отечественной войны. На документальной основе осуществляется анализ порядка отправления правосудия по уголовным делам в отношении военнослужащих, обжалования приговоров военных трибуналов, а также приведения их в исполнение.

Ключевые слова: Великая Отечественная война, военные трибуналы, законы военного времени, приговоры военных трибуналов, обжалование приговоров, исполнение приговоров.

S.G. Lysenkov*. Proceedings military tribunals during the Great Patriotic War. The article deals with the legal basic of the activities of the military tribunals activities in the years of the Great Patriotic War and analyses the procedure of the executing justice attitude to the servicemen committed crimes, the appealing against sentences of the military courts and the sentence fulfillment.

Keywords: Great Patriotic War, military tribunals, war laws, the appealing against the sentences, sentence fulfilment.

Одной из малоизученных страниц истории отечественного государства и права является деятельность военных трибуналов в период Великой Отечественной войны. Она осуществлялась на основании «Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий», утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР 22 июня 1941 г. . Рассмотрению военными трибуналами подлежали такие дела, когда предусматривалась уголовная ответственность военнослужащих за те или иные преступления по «законам военного времени». Данный термин был введен Указом Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении» также 22 июня 1941 г. .

* Лысенков, Сергей Геннадьевич, профессор кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского военного института внутренних войск МВД России, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ. Адрес: Россия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1. E-mail: [email protected]

* Lysenkov, Sergey Gennadievich, Professor of the Department of Theory and History of state and law of Saint-Petersburg military institute of Internal Troops of the Russian Interior Ministry Forces, doctor of legal sciences, professor, Honorary worker of higher school of the Russian Federation. Address: Russia, 198206, St. Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. E-mail: [email protected]

© Лысенков С.Г., 2014

Лысенков С.Г. Судопроизводство военными трибуналами в годы Великой Отечественной войны.

Необходимо отметить, что уголовную ответственность по законам военного времени устанавливали не только законы СССР и указы Президиума Верховного Совета. В годы войны, когда чрезвычайные обстоятельства требовали немедленного реагирования на быстроменяющуюся боевую обстановку, широкое распространение получила практика подготовки постановлений и распоряжений Государственного Комитета Обороны (ГКО), ЦК ВКП (б), Совета Народных Комиссаров (СНК) СССР, Верховного суда СССР, а также ведомственных нормативных актов в форме приказов и директив наркоматов обороны, юстиции и внутренних дел. Особое место среди них занимали постановления, приказы и директивы, подписанные И.В. Сталиным как Председателем ГКО и СНК СССР, Верховным Главнокомандующим и народным комиссаром обороны. Они подлежали беспрекословному и неукоснительному исполнению всеми органами управления и всем личным составом Вооруженных Сил СССР под страхом сурового наказания. Действие законов военного времени распространялось не только на местности, которые были объявлены на военном положении Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. Судебная практика считала военной обстановку, сложившуюся во время войны повсюду в стране, независимо от близости или отдаленности места совершения преступления от фронта. Именно с этих позиций военные трибуналы подходили к рассмотрению любых дел, в т.ч. и тех, которые возбуждались в отношении военнослужащих, находившихся в краткосрочных отпусках по ранению или болезни, либо на излечении в тыловых госпиталях.

Согласно ст. 15 Дисциплинарного устава Красной Армии и соответствующей статьи Дисциплинарного устава ВМФ, предание суду военного трибунала лиц среднего, старшего и высшего начальствующего состава могло быть произведено только с разрешения наркома обороны (наркома ВМФ). Передача дел следственным органам в отношении рядового и младшего начальствующего состава срочной и сверхсрочной службы утверждалась командиром дивизии . В военное время в целях ускорения решения вопросов о передаче дел в суд в отношении лиц офицерского состава достаточным было получение разрешения от военного совета фронта (флота), армии (флотилии) и даже от командира соединения. Дела между военными трибуналами распределялись по принципу «персональной подсудности», т.е. в зависимости от должностного положения подсудимого.

Трибуналы при дивизиях и стрелковых бригадах рассматривали дела о преступлениях военнослужащих, занимавших должности до командира роты включительно и приравненных к нему по служебному положению лиц. Трибуналы при корпусах рассматривали дела офицеров до командира батальона включительно и соответствующих ему лиц, трибуналы при армиях - до помощника командира полка и ему соответствующих лиц, трибуналы при фронтах, округах и отдельных армиях - до командира не отдельной бригады включительно и ему соответствующих лиц .

Аналогичная система военных трибуналов была создана в войсках НКВД, в железнодорожных войсках и в Военно-Морском Флоте. Но, в отличие от действующей армии, приказом НК ВМФ от 25 июня 1941 г. формировались еще и военные трибуналы на водном транспорте. Они действовали в девяти крупных морских и речных бассейнах европейской территории СССР .

Дела о вышестоящих офицерах и генералах, начиная с командира отдельной бригады, были подсудны Военной коллегии Верховного суда СССР Кроме этих дел, Военной коллегии как суду первой инстанции были подсудны дела о преступлениях, совершенных начальниками и другими руководящими работниками центральных управлений НКО и НК ВМФ, Главного управления пограничных и внутренних войск НКВД. Военная коллегия могла принять к своему производству любое дело, подсудное любому военному трибуналу, исходя из его сложности, политической или общественной значимости .

Военные трибуналы принимали в свое производство дела после проведения следственных действий, осуществленных военной прокуратурой, или дознания, которое производилось по приказу командира части (учреждения) при обнаружении факта преступления или происшествия под надзором соответствующего военного прокурора. Необходимость усиления надзора и руководства производством дознания возросла после объявления приказом НКО СССР от 12 ноября 1942 г. «Инструкции органам дознания Красной Армии». Инструкция предоставляла органам дознания право выполнения всех процессуальных действий по делам, не требовавшим обязательного производства предварительного следствия, и самостоятельного окончания расследования с непосредственным направлением материалов дознания военному прокурору. Поскольку военные дознаватели на фронте назначались каждый раз специально для производства конкретного дознания, многие из них не имели представления ни о порядке проведения всех своих действий, ни о правилах составления необходимых процессуальных актов. Все это требовало от военных прокуроров оказания профессиональной помощи командованию частей при производстве практически каждого дознания . Предварительное следствие и дознание проводились в сокращенные сроки. Например, приказом Прокурора СССР от 17 мая 1944 г. на расследование дел об уклонении от призыва в действующую армию отводилось всего пять дней . Военные трибуналы стремились также в короткие сроки рассматривать поступавшие к ним дела, обеспечивая в условиях проведения боевых операций быстроту судебной репрессии. Ознакомление со многими приговорами и другими процессуальными документами, хранящимися в фондах военных архивов, позволяет прийти к заключению о том, что военные трибуналы действующей армии и флота в течение дня могли рассматривать не одно, а сразу несколько уголовных дел . Судебные процессы проходили, как правило, в боевых порядках соединений и частей в присутствии военнослужащих.

Принимались меры, обеспечивавшие широкую гласность приговоров. Приговоры зачитывались перед строем, освещались средствами наглядной агитации, публиковались в армейских и дивизионных многотиражных газетах, доводились до личного состава при проведении бесед и

Теория и история государства и права

других форм воспитательной работы. Согласно п. 9 Указа от 22 июня 1941 г., приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены или изменены лишь в порядке надзора . Для обеспечения более эффективного контроля за правильностью и обоснованностью приговоров военных трибуналов в годы войны возрастает число надзорных инстанций. Военные трибуналы фронтов и флотов получают право рассмотрения дел в порядке надзора по протестам военных прокуроров фронтов и флотов.

Под особым надзором находились дела с высшей мерой наказания. По этим делам до обращения приговора к исполнению требовалось телеграфное сообщение председателю Военной коллегии Верховного суда СССР и Главному военному прокурору, которые были вправе приостановить исполнение приговора и истребовать дело. Приговор мог быть обращен в исполнение только через 72 часа после вручения сообщения названным должностным лицам. Военные советы и командующие фронтами, флотами, армиями и округами также имели право приостанавливать исполнение таких приговоров с одновременным уведомлением председателя Военной коллегии Верховного суда СССР и Главного военного прокурора о своем мнении по поводу решения дела. В этом случае дело до обращения высшей меры наказания к исполнению с мнением соответствующих командных, прокурорских и судебных инстанций направлялось для проверки в Военную коллегию Верховного суда СССР .

После проведения необходимых процессуальных действий, если за ними не последовала отмена приговора, он обращался в исполнение. При этом в определенных случаях высший военно-политический состав давал указания и распоряжения о публичном расстреле осужденных . Например, начальник Главного управления политической пропаганды Красной Армии армейский комиссар 1 ранга Л.З. Мехлис, являясь членом военного совета Западного фронта, 7 июля 1941 г. направил в войска директиву № 01, которой разрешил, в зависимости от обстановки, расстреливать перед строем военнослужащих, осужденных военным трибуналом к высшей мере наказания.

Для уголовных дел о воинских преступлениях, по которым законы военного времени устанавливали высшую меру наказания, принципиальное значение имело руководящее постановление Пленума Верховного суда СССР от 22 апреля 1942 г. Пленум указал, что если суд при наличии смягчающих обстоятельств признает более целесообразным направлять подсудимого на фронт, то он вправе путем применения ст. 51 УК РСФСР назначить в виде наказания длительный срок тюремного заключения без поражения в правах с отсрочкой исполнения приговора в порядке прим. 2 к ст. 28 УК до окончания военных действий и с направлением осужденного в действующую армию.

Таким же порядком осуществлялась отсрочка исполнения приговора по уголовным делам о других воинских преступлениях. Постановлением Пленума Верховного суда СССР от 25 июля 1943 г. было указано, что отсрочка может иметь место вообще при осуждении к лишению свободы без поражения в правах, независимо от срока лишения свободы. В нем не упоминалось о том, при каких преступлениях можно, а при каких нельзя применять примечание 2 к ст. 28 УК. Практика не применяла его к контрреволюционным преступлениям, к бандитизму и к осужденным на основании Закона от 7 августа 1932 г. Кроме того, Пленум Верховного суда СССР 13 апреля 1944 г. указал, что, применяя отсрочку в случаях осуждения по делам о злоупотреблении по службе, хищениях, растратах и недостачах, суд вправе, исходя из конкретных обстоятельств дела, приостанавливать также взыскание сумм, присужденных в возмещение ущерба .

Был разрешен вопрос и о досрочном освобождении от поражения в правах, которое препятствовало призыву в действующую армию. Пленум Верховного суда СССР в своем постановлении от 7 января 1943 г. предоставил судам право выносить определение о досрочном снятии поражения в правах с лиц, отбывших наказание и подлежавших по своему возрасту призыву или мобилизации в действующую армию. Постановление не распространялось на лиц, отбывших наказание за контрреволюционные преступления (кроме недоносительства) и за бандитизм . Следовательно, военнослужащим и гражданским лицам, осужденным за совершенные ими преступления, предоставлялась возможность искупить свою вину достойным поведением на фронте.

Секретариатом Президиума Верховного Совета СССР 15 января 1942 г. была издана «Инструкция о порядке снятия судимости с военнослужащих, отличившихся в боях с немецко-фашистскими захватчиками». Согласно инструкции, судимость с таких военнослужащих снималась по ходатайству командиров частей (кораблей) военными советами фронтов, флотов и отдельных армий от имени Президиума Верховного Совета СССР с последующим его утверждением.

После утверждения решения военнослужащему выдавалась справка о снятии судимости. В случае смерти военнослужащего справка выдавалась его семье. Судимость могла быть снята независимо от тяжести наказания и от времени, прошедшего со дня осуждения или отбытия наказания.

Установленный инструкцией порядок снятия судимости явился важным стимулом повышения боевой активности осужденных военнослужащих. Но инструкция не распространяла этот порядок на военнослужащих, освобожденных от наказания в силу применения примечания 2 к ст. 28 УК РСФСР.

Противоречие было устранено лишь 26 февраля 1943 г. специальным Указом Президиума Верховного Совета СССР. Этим указом лица, осужденные с отсрочкой исполнения приговора в порядке примечания 2 к ст. 28 УК, проявившие себя стойкими защитниками Родины и в силу этого освобожденные от наказания военным трибуналом, признавались не имеющими судимости, о чем указывалось судом в определении об освобождении от наказания .

Однако в условиях войны рассмотрение вопроса об освобождении от наказания тем же судом, который осудил военнослужащего, было затруднено. Поэтому Пленум Верховного суда СССР 26 июня

Лысенков С.Г. Судопроизводство военными трибуналами в годы Великой Отечественной войны...

1942 г. указал, что определение об освобождении от наказания или о смягчении его в предусмотренных законом случаях может быть выполнено соответствующим военным трибуналом по месту нахождения воинской части, в которой служит осужденный. В отношении лиц, осужденных Верховным судом СССР, этот вопрос мог быть разрешен только самим Верховным судом СССР.

Устанавливалась процедура снятия судимости в отношении инвалидов войны, которые, будучи уволенными из Вооруженных Сил, не могли получить соответствующего ходатайства от военного командования. Пленум Верховного суда СССР 23 сентября 1943 г. указал на нецелесообразность применения к инвалидам войны ранее определенного им наказания. Он установил, что суд может и при отсутствии ходатайства военного командования, по заявлению самого осужденного или представлению прокурора, вынести определение о полном освобождении инвалида от наказания или о замене лишения свободы условным наказанием на тот же срок .

Таким образом, отсрочка от исполнения приговора и снятие судимости, а также досрочное освобождение от поражения в правах создавали возможность восстановления статуса военнослужащего в полном объеме. Это, в свою очередь, положительно влияло на повышение боевой активности личного состава и снижало небоевые потери действующей армии.

Всего за годы войны было осуждено 994,3 тыс. военнослужащих, или около 3 % от общего числа всех призывавшихся в Вооруженные Силы СССР в период 1941-1945 гг. Из них примерно 400 тыс. осужденных военнослужащих были направлены на фронт с отсрочкой исполнения приговора до окончания войны, что сопоставимо с численностью личного состава одного фронта . С окончанием войны Президиум Верховного Совета СССР провел широкую амнистию военнослужащих, осужденных трибуналами в военное время.

Список литературы

1. Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938-1961 гг. - М.: Известия Советов депутатов трудящихся СССР, 1961.

2. Дисциплинарный устав Красной Армии. - М.: Воениздат, 1941.

3. Советское право в период Великой Отечественной войны. - Ч. II. Уголовное право. -Уголовный процесс / под ред. И.Т. Голякова. - М.: Юриздат, 1948.

4. Центральный военно-морской архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦВМА). - Ф. 79. - Д. 39780. - Л. 226.

5. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО). - Ф. 204. - Оп. 89. - Ед. хр. 27.

6. ЦАМО. - Ф. 208. - Оп. 2511. - Ед. хр. 5, 1081, 2337, 2340.

7. ЦАМО. - Ф. 220. - Оп. 220. - Ед. хр. 23.

8. ЦАМО. - Ф. 233. - Оп. 2356. - Ед. хр. 424, 444.

9. ЦВМА. - Ф. 161. - Оп. 1. - Д. 9.

10. ЦВМА. - Ф. 161. - Оп. 6. - Д. 869.

11. ЦВМА. - Ф. 767. - Оп. 1. - Д. 1.

12. ЦВМА. - Ф. 767. - Оп. 80. - Д. 18.

13. ЦВМА. - Ф. 1081. - Оп. 5. - Д. 1640.

14. ЦАМО. - Ф. 208. - Оп. 2524. - Д. 3. - Л. 52.

15. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: статистическое исследование / В.М. Андроников, П.Д. Буриков, В.В. Гуркин и др.; под общ. ред. Г.Ф. Кривошеева. - М.: Воениздат, 1993.

1. Sbomik zakonov SSSR i ukazov Prezidiuma Verhovnogo Soveta SSSR. 1938-1961 gg. - M.: Izvestiya Sovetov deputatov trudyaschihsya SSSR, 1961.

2. Distsiplinarnyiy ustav Krasnoy Armii. - M.: Voenizdat, 1941.

3. Sovetskoe pravo v period Velikoy Otechestvennoy voynyi. - Ch. II. Ugolovnoe pravo. - Ugolovnyiy protsess / pod red. I.T. Golyakova. - M.: Yurizdat, 1948.

4. Tsentralnyiy voenno-morskoy arhiv Ministerstva oboronyi Rossiyskoy Federatsii (TsVMA). - F. 79. - D. 39780. - L. 226.

5. Tsentralnyiy arhiv Ministerstva oboronyi Rossiyskoy Federatsii (TsAMO). - F. 204. - Op. 89. - Ed. hr. 27.

6. TsAMO. - F. 208. - Op. 2511. - Ed. hr. 5, 1081, 2337, 2340.

7. TsAMO. - F. 220. - Op. 220. - Ed. hr. 23.

8. TsAMO. - F. 233. - Op. 2356. - Ed. hr. 424, 444.

9. TsVMA. - F. 161. - Op. 1. - D. 9.

10. TsVMA. - F. 161. - Op. 6. - D. 869.

11. TsVMA. - F. 767. - Op. 1. - D. 1.

12. TsVMA. - F. 767. - Op. 80. - D. 18.

13. TsVMA. - F. 1081. - Op. 5. - D. 1640.

14. TsAMO. - F. 208. - Op. 2524. - D. 3. - L. 52.

15. Grif sekretnosti snyat: Poteri Vooruzhennyih Sil SSSR v voynah, boevyih deystviyah i voennyih konfliktah: statisticheskoe issledovanie / V.M. Andronikov, P.D. Burikov, V.V. Gurkin i dr.; pod obsch. red. G.F. Krivosheeva. - M.: Voenizdat, 1993.

Принципы организации и деятельности советского суда, установленные Сталинской Конституцией и изданным в развитие ее IX главы Законом о судоустройстве, обусловили соответствующие изменения и в организации военных трибуналов.

Рассмотрим каждый из этих организационных принципов с точки зрения их применимости к военным трибуналам.

Согласно ст. 5 Закона о судоустройстве правосудие в СССР осуществляется на началах:

«а) единого и равного для всех граждан суда, независимо от социального, имущественного и служебного положения граждан, их национальной и расовой принадлежности;

б) единого и обязательного для всех судов уголовного, гражданского и процессуального законодательства СССР».

В ст. 5 Закона о судоустройстве подчеркнут один из основных организационных принципов советского суда - принцип единства судебной системы.

В большинстве буржуазных государств имеется параллельно несколько, подчас независимых одна от другой судебных систем: общие суды, военные суды, исключительные суды и т. д. В царской России была система общих судов (окружной суд, судебная палата, сенат) и система военных и военно-морских судов, находившихся в ведомстве военного и морского министерств. Все эти суды действовали по специальным, отличным друг от друга процессуальным правилам. В особенности это ярко проявлялось в странах фашистского террора, где вообще суд был превращен в подсобный орган фашистской разведки и являлся одним из средств фашистского террора, а военные суды были переданы в полное ведение командования.

В СССР - единая система судов.

Согласно Закону о судоустройстве, военные трибуналы в СССР осуществляют те же задачи, что и все другие суды социалистического государства, но только в особых условиях. В соответствии со ст. 102 Конституции СССР и ст. ст. 1 и 64 Закона о судоустройстве, система военных трибуналов входит в общую советскую судебную систему и подчиняется высшему надзору Верховного суда СССР.

Как и все суды в СССР, военные трибуналы руководствуются в своей деятельности единым для всех судов уголовным и процессуальным законодательством. Но в отличие от общих судов военные трибуналы до Отечественной войны совершенно нё рассматривали гражданских дел (т. е. споров имущественного характера между гражданами, учреждениями и организациями). Как уже указывалось выше, в 1943 г. военные трибуналы получили на время войны право расссматривать и гражданские иски по некоторым категориям дел.

Ст. 112 Конституции СССР и ст. 6 Закона о судоустройстве говорят: «Судьи независимы и подчиняются только закону». Под независимостью судей понимается обеспечение судьям возможности в каждом отдельном случае постановлять решение по своему внутреннему убеждению на основании закона и своего социалистического правосознания в строгом соответствии с обстоятельствами дела. Никто - ни командование, ни Министерство юстиции, ни прокуратура, ни вышестоящий суд - не может диктовать судьям, разбирающим дело, как они должны это дело решить.

Закон о судоустройстве устанавливает ряд очень существенных гарантий независимости судей. Согласно ст. 17 этого закона, освобождение судей от должности и народных заседателей от их обязанностей допускается не иначе, как по отзыву избирателей или же в силу состоявшегося о них приговора суда.

В ст. 18 Закона о судоустройстве указано: «Возбуждение против судей уголовного преследования, отстранение их в связи с этим от должности и предание суду производится... в отношении членов Верховного суда СССР и специальных судов СССР - по постановлению Прокурора СССР с санкции Президиума Верховного Совета СССР».

Следовательно, возбуждение против членов военных трибуналов уголовного преследования, отстранение их в связи с этим от должности и предание суду производятся с соблюдением гарантий, установленных законом.

Однако в условиях военного времени может создаться необходимость в немедленном отстранении от должности кого-либо из работников военных трибуналов. Поэтому ст. 6 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. предоставляла право председателям военных трибуналов округов, фронтов и флотов временно отстранять от должности председателей, их заместителей и членов военных трибуналов с последующим утверждением этого распоряжения Народным Комиссаром юстиции СССР. За свои служебные проступки судьи отвечают в особом порядке - согласно Положению о дисциплинарной ответственности судей от 29 июля 1939 г. Дисциплинарные взыскания на работников военных трибуналов могут быть налагаемы Министром юстиции СССР и председателем военного трибунала. Министр юстиции СССР может наложить одно из следующих взысканий: замечание, выговор, выговор с предупреждением о постановке вопроса об отозвании с должности судьи; председатель военного трибунала - только замечание и выговор.

Таким образом, военные судьи в СССР вполне гарантированы от необоснованного привлечения к уголовной и дисциплинарной ответственности.

Подобных гарантий независимости военных судей нет ни в одном буржуазном государстве.

При судебном разбирательстве в военном трибунале того или иного уголовного дела никакие органы не вправе вмешиваться и давать свои указания об исходе дела.

Как уже указывалось, председатели военных трибуналов обязаны, согласно ст. 13 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г., периодически информировать командование соединений, военные советы фронтов, флотов, армий и округов о работе военных трибуналов по борьбе о преступностью. Такая информация о рассмотренных военным трибуналом делах не представляет собою вмешательства командования в рассмотрение конкретных дел, не затрагивает принципа независи-. мости военных судей.

Согласно ст. ПО Конституции СССР «судопроизводство ведется на языке союзной или автономной республики или автономной области с обеспечением для лиц,

не владеющих этим языком, полного ознакомления с материалами дела через переводчика, а также права выступать на суде на родном языке». Об этом же говорит и ст. 7 Закона о судоустройстве. Это требование, представляющее реализацию ленинско-сталинской национальной политики в отправлении правосудия, полностью, конечно, соблюдается и в судопроизводстве военных трибуналов.

В соответствии со ст. 111 Конституции СССР, ст. 8 Закона о судоустройстве указывает, что «разбирательство дел во всех судах СССР открытое, поскольку законом не предусмотрены исключения, с обеспечением обвиняемому права на защиту».

Эти исключения по действующему законодательству (ст. 19 УПК РСФСР и соответствующие статьи УПК других союзных республик) имеют место только в двух случаях: когда разбирается дело, в котором затрагиваются вопросы, являющиеся государственной, дипломатической или военной тайной, и когда суд разбирает дела о половых преступлениях, при рассмотрении которых ему приходится касаться интимных сторон жизни обвиняемых и потерпевших.

Понятно, что военным трибуналам вследствие особого характера подсудных им дел чаще приходится касаться вопросов, составляющих военную тайну, и поэтому чаще, чем общим судам, прибегать к ограничению гласности. Кроме того, в тех случаях, когда военные трибуналы действуют в боевой обстановке, например, в местности, находящейся под обстрелом неприятеля, сама эта обстановка может сделать гласность процесса фактически неосуществимой. Но общие правила остаются незыблемыми и для военных судов.

Ст. 111 Конституции СССР и на основе ее ст. 8 Закона о судоустройстве говорят о праве обвиняемого на защиту.

В процессуальной науке различаются, как известно, защита в материальном смысле и защита в формальном смысле. Под защитой в материальном смысле разумеется вся совокупность гарантий, соблюдаемых в интересах обвиняемого, и вся совокупность прав, которые предоставлены законом обвиняемому и при помощи которых он может защищаться против предъявленного

13 8ак. 3431. Советское право. Часть II.

ему обвинения. Защита же в формальном смысле - это право обвиняемого пользоваться для своей защиты услугами адвоката. Конституция СССР, говоря о праве обвиняемого на защиту, имеет в виду защиту как в формальном, так и в материальном смысле.

В нормальных мирных условиях это право на защиту, как в формальном, так и в материальном смысле, принадлежит и обвиняемым, преданным суду военного трибунала. Однако в условиях боевой обстановки может сложиться положение, при котором осуществление права на защиту в формальном смысле, т. е. приглашение обвиняемым адвоката, окажется фактически невозможным, Было бы недопустимо в этих случаях откладывать разбирательство дела до тех пор, пока не сложится такая обстановка, когда можно будет привлечь адвоката для участия в процессе. Поэтому уголовно-процессуальное законодательство союзных республик (например, ст. 381 УПК РСФСР) разрешает военным трибуналам слушать дело «без участия сторон», т. е. без прокурора и без защитника.

Однако право на защиту в материальном смысле остается у обвиняемого во всех без исключения случаях. Отсутствие у обвиняемого защитника возлагает на председателя трибунала особую ответственность за полноту и всесторонность исследования дела.

Ст. ст. 9, 10, 11, 12, 13 и 14 Закона о судоустройстве говорят об участии во всех судах народных заседателей и о выборности судей.

В соответствии со ст. 103 Конституции СССР, статьи 9 и 14 Закона о судоустройстве указывают, что рассмотрение дел во всех судах осуществляется с участием народных заседателей, кроме случаев, специально предусмотренных законом. Основное правило таково, что разбирательство любого судебного дела, как уголовного, так и гражданского, производится коллегией в составе трех судей - судьи и двух народных заседателей. Этот порядок действует во всех судах - от народного суда и до Верховного суда СССР. В составе трех членов суда без участия народных заседателей происходят заседания судебных коллегий при рассмотрении жалоб и протестов на приговоры нижестоящих судов, и как исключение

В отношении военных трибуналов Закон о судоустройстве (ст. 56) допускает возможность изъятия из этого правила и разрешает по делам, подсудным военным трибуналам, в случаях, особо указанных в законе, разбирать такие дела в составе трех членов военного трибунала.

В период Великой Отечественной войны для местностей, не объявленных на военном положении, таким законом являлось Положение о военных трибуналах и военной прокуратуре от 20 августа 1926 г. Примечание к ст. 4 этого Положении давало право рассматривать дела в военном трибунале либо в составе трех постоянных членов военного трибунала, либо в составе председательствующего члена военного трибунала и двух временных членов или двух постоянных и одного временного члена - по усмотрению председателя военного трибунала.

В местностях же, объявленных на военном положении, и в районе военных действий, согласно ст. 12 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г., все дела рассматривались в военных трибуналах в составе трех постоянных членов.

Важнейшим демократическим принципом советского судоустройства является принцип выборности судей.

Никаких формальных условий для права быть судьей наш закон, как известно, не устанавливает. Согласно ст. 11 Закона о судоустройстве судьями могут быть все граждане, пользующиеся избирательными правами. Только от избирателей зависит определение пригодности того или иного кандидата к выполнению обязанностей судьи.

Принцип выборности судей и народных заседателей в мирное время распространяется также и на военные трибуналы. Согласно ст. 54 Закона о судоустройстве, председатели, их заместители и члены специальных судов избираются Верховным Советом СССР сроком на 5 лет.

Выборы военных судей до Великой Отечественной войны не были произведены. Поэтому впредь до проведения выборов в порядке, установленном Законом о судоустройстве, председатели и члены военных трибуналов назначались и увольнялись Народным Комиссаром юстиции СССР.

Зачисление председателей и членов военных трибуналов в кадры Советской Армии, Военно-Морского Флота или войск НКВД производилось Народным Комиссаром Обороны, Народным Комиссаром Военно-Морского флота или НКВД СССР.

Ст.ст. 55 и 56 Закона о судоустройстве устанавливают, что для участия в судебных заседаниях военных трибуналов должны привлекаться народные заседатели, избираемые краевыми и областными Советами депутатов трудящихся и Верховными советами союзных и автономных республик, кроме случаев, когда по закону дел"а рассматриваются в составе трех членов трибунала. Выборы народных заседателей для участия в судебных заседаниях военных трибуналов должны производиться соответственно теми краевыми и областными Советами депутатов трудящихся, в районе которых расположено данное воинское соединение. Выборы народных заседателей военных трибуналов произведены не были. Поэтому оставалось в силе примечание к ст. 4 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре от 20 августа 1926 г. и Положение о временных членах военных трибуналов от 9 ноября 1926 г., т. е. вместо народных заседателей для участия в судебных заседаниях военных трибуналов привлекались временные члены.

В местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий порядок выборов председателей и членов военных трибуналов и народных заседателей, установленный Законом о судоустройстве, неприменим, как слишком сложный и громоздкий. Поэтому Положение о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. установило для этих местностей иной порядок комплектования военных трибуналов (ст. ст. 3--5).

Штаты военных трибуналов утверждались совместными приказами Народного Комиссара юстиции СССР и Народного Комиссара Обороны СССР или Народного Комиссара Военно-Морского флота СССР или Народного Комиссара внутренних дел СССР, смотря по тому, о какой из ветвей трибунальской системы шла1 речь.

Согласно ст. 3 Положения о военных трибуналах 1941 г. «приписка на военное время на должности заместителей председателей и членов военных трибуналов производится из числа лиц военно-юридического состава запаса1, а на должности председателей трибуналов - из числа кадровых работников военных трибуналов».

В том же порядке производилось пополнение должностей председателей, их заместителей и членов военных трибуналов. Перемещение председателей, их заместителей и членов военных трибуналов округов, фронтов, армий, флотов и флотилий производилось Народным Комиссаром юстиции СССР. Работники тех же категорий нижестоящих военных трибуналов перемещались председателями военных трибуналов фронтов и флотов. Технический персонал военных трибуналов назначался и увольнялся председателем соответствующего трибунала.

Одним из принципов социалистического судебного права является право осужденного и других участников процесса на обжалование приговора или определения суда.

Согласно ст. 15 Закона о судоустройстве, приговоры или определения всякого суда (кроме Верховного суда СССР и верховных судов союзных республик) могут быть обжалованы в вышестоящий суд.

Право опротестования приговора суда после вступления этого приговора в законную силу (по истечении срока на обжалование или после оставления в силе приговора судом, рассматривающим поданные в срок жалобы или протест) по Закону о судоустройстве предоставлено только Генеральному прокурору СССР и Председателю Верховного суда СССР, а также прокурорам и председателям верховных судов союзных республик в порядке надзора.

Эти правила в мирное время распространяются в основном и на военные трибуналы с той разницей, что, поскольку эти трибуналы не входят в судебную систему союзных республик, право опротестования их приговоров в порядке надзора принадлежит только Генеральному прокурору СССР и Председателю Верховного суда СССР. Только по некоторым категориям дел, подсудным военным трибуналам (дела о террористических актах и дела о вредительстве и диверсиях), возможность обжалования приговоров устранена особыми законами (от 1 декабря 1934 г. и от 14 сентября 1937 г.).

Иначе обстояло дело в военное время. Необходимость быстрой и решительной репрессии не давала возможности допускать право обжалования приговора, осуществление которого было неизбежно связано с передачей дела в вышестоящий суд и с длительной задержкой в его разрешении. Поэтому ст. 14 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. устраняла возможность обжалования сторонами приговоров военных трибуналов в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий. В остальных местностях право обжалования приговора военных трибуналов сохранялось и в военное время. Но это же положение значительно усиливало надзор военной прокуратуры и вышестоящих военных трибуналов за законностью и обоснованностью приговоров военных трибуналов.

Систему военных трибуналов в СССР составляли: 1) военные трибуналы Красной Армии, 2) военные трибуналы "Военно-Морского Флота, 3) военные трибуналы войск НКВД, 4) военные трибуналы транспорта (железнодорожных и водных путей сообщения).

Все эти военные трибуналы можно было разбить на две группы:

а) военные трибуналы в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий; организация и порядок деятельности этой группы военных трибуналов определялись Положением о военных трибуналах от 22 июня 1941 г.; общее законодательство применялось к этой группе военных трибуналов лишь постольку, поскольку оно не было изменено этим Положением;

б) военные трибуналы в местностях, не объявленных на военном положении; организация и порядок деятельности этих трибуналов регулируется Законом о судоустройстве, процессуальным законодательством соответствующих (по месту нахождения трибунала) союзных республик и Положением о военных трибуналах и военной прокуратуре от 20 августа 1926 г. с последующими изменениями и дополнениями.

Помимо перечисленных видов военных трибуналов в период Великой Отечественной войны в прифронтовой полосе ряд областных судов был реорганизован в воен

ные трибуналы с оставлением их в ведении народных комиссаров юстиции союзных республик. Так, например, постановлением военного совета Западного фронта от 28 октября 1941 г. при объявлении Москвы на осадном положении московский городской суд был реорганизован в военный трибунал г. Москвы. К подсудности военного трибунала г. Москвы и его секций в районах (по три члена военного трибунала в каждой) отнесены были дела о всех совершенных гражданами преступлениях, кроме предусмотренных ст.ст. 581а, 58е, 588, 589 УК РСФСР. Общее руководство работой трибунала было возложено на Управление НКЮ г. Москвы, а судебный надзор - на военный трибунал МВО. В каждом районе Москвы было сохранено по одному участку народного суда для рассмотрения гражданских дел. Московский городской суд действовал в составе судебной коллегии по гражданским делам.

После разгрома немецко-фашистских орд под Москвой и с удалением фронта от красной столицы число секций военного трибунала города и подсудность им уголовных дел все более сокращались.

Одновременно возобновили свою деятельность народные суды и Московский городской суд. Следовательно, этот вид военных трибуналов являлся временным.

Военные трибуналы Красной Армии рассматривали дела о йсех преступлениях, совершенных военнослужащими и военнообязанными во время пребывания последних на учебных сборах, а также дела о совершенных кем бы то ни было следующих преступлениях (см. приказ НКЮ СССР и Прокурора СССР от 24 июня 1941 г.): 1) измена Родине, 2) шпионаж, 3) террористические акты, 4) диверсии (эти дела могли рассматривать только военные трибуналы фронтов, округов и армий).

Если эти преступления были направлены к подрыву мощи и крепости железнодорожного или водного транспорта, то дела о них рассматривались транспортными военными трибуналами. Дела о террористических актах против сельского актива, дела о поджогах дворов сельских активистов и общественных зданий в сельских местностях рассматривались военными трибуналами войск НКВД (приказ НКЮ СССР и Прокурора СССР от 27 июня 1941 г.).

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 октября 1943 г. «О введении военного положения в Гражданском воздушном флоте», дела о служебных преступлениях работников Гражданского воздушного флота (в том числе о преступлениях личного состава авиагрупп и авиаотрядов, приданных для обслуживания действующих частей Красной Армии, штатных рабочих и служащих аэропортов и аэродромов и всех остальных работников ГВФ) рассматривались также военными трибуналами Красной Армии, а где их не было - военными трибуналами войск НКВД.

В местностях, где не было других соответствующих военных трибуналов и других судов, военные трибуналы Красной Армии могли расссматривать уголовные дела, отнесенные к компетенции других военных трибуналов или судов.

Система военных трибуналов Красной Армии состояла из двух звеньев. К первому, нижестоящему, звену относились военные трибуналы дивизий, отдельных бригад, корпусов, военные трибуналы гарнизонов, отделы военных трибуналов округов и военные трибуналы армий и групп. Эти "военные трибуналы являлись судами первой инстанции, рассматривавшими уголовные дела о преступлениях, совершенных в районах расположения соответствующих воинских соединений.

Ко второму, высшему, звену относились; 1) военные трибуналы фронтов, округов и отдельных армий в местностях, не объявленных на военном положении; эти трибуналы действовали как суды первой инстанции и как кассационная инстанция; 2) военные трибуналы в местностях, объявленных на военном положении; это были суды первой инстанции, а также надзорная инстанция. Кроме того, председатели военных трибуналов фронтов и округов выполняли также и функции судебного управления по отношению к нижестоящим военным трибуналам Красной Армии.

Военные трибуналы фронтов (отдельных армий) в районах военных действий и в местностях, объявленных на военном положении, осуществляли судебный надзор за всеми видами военных трибуналов, действовавших в прифронтовой полосе. В связи с этим председатели военных трибуналов и военные прокуроры фронтов могли принести в военный трибунал фронта протест на всякий приговор, вынесенный не только военным трибуналом какого-либо войскового соединения, но и военным трибуналом войск НКВД, железной дороги или территориальным военным трибуналом. Военный трибунал фронта мот оставить в силе, изменить или отменить приговор, на который принесен протест. В остальном военные трибуналы фронта не вмешивались в деятельность военных трибуналов войск НКВД и транспорта.

Дела между военными трибуналами различных категорий распределялись по правилам так называемой персональной подсудности, т. е. в зависимости от должностного положения подсудимого: согласно ст. 10 Положения о военных трибуналах 1941 года, трибуналы при дивизиях и стрелковых бригадах рассматривали дела о преступлениях военнослужащих, занимавших должности до командира роты включительно и приравненных к нему по служебному положению лиц; трибуналы при корпусах - до командира батальона включительно и ему соответствующих лиц; трибуналы при армиях - до помощника командира полка включительно и ему соответствующих лиц; трибуналы при военных округах, фронтах и отдельных армиях - до командира неотдельной бригады включительно и ему соответствующих лиц.

Тем самым дела о вышестоящих офицерах и генералах, начиная с командира отдельной бригады, были подсудны Военной коллегии Верховного суда СССР.

Соответственно организационной структуре военноморских сил в военное время была построена и система трибуналов Военно-Морского Флота.

В местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий военные трибуналы Военно-Морского Флота действовали на основании Положения о военных трибуналах 22 июня 1941 г. Поэтому приговоры этих трибуналов обжалованию не подлежали, и трибуналы действовали только как суды первой инстанции.

Система военных трибуналов железнодорожных и водных путей сообщения состояла из военных трибуналов железных дорог, морских и речных бассейнов и соединений железнодорожных войск отдельных железнодорожных бригад). Для обеспечения быстроты рассмотрения дел военные трибуналы железных дорог обычно имели на крупных узлах и станциях свои постоянные сессии, действовавшие от имени военного трибунала железной дороги.

Военные трибуналы железных дорог и водных бассейнов рассматривали дела о контрреволюционных преступлениях и обо всех других преступлениях, подрывающих нормальную работу железнодорожного и водного транспорта, и дела о преступлениях, предусмотренных п. 7 Указа о военном положении 22 июня 1941 г., если они были совершены на транспорте, дела о распространении в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения, а также дела о самовольном уходе и прогулах с предприятий и учреждений железнодорожного или водного транспорта. Последняя категория дел рассматривалась единолично одним из членов военного трибунала. Военные трибуналы железных дорог и водных бассейнов рассматривали дела, ранее относившиеся к компетенции линейных судов железных дорог и водных бассейнов.

Все дела об этих преступлениях рассматривались трибуналами железных дорог и водных бассейнов независимо от того, были ли они совершены работниками железнодорожного и водного транспорта или другими лицами.

В военное время приговоры этих трибуналов обжалованию не подлежали. Кассационной и надзорной инстанцией для военных трибуналов железных дорог является Военно-железнодорожная коллегия, а для военных трибуналов водных бассейнов - Военная водно-транспортная коллегия Верховного суда СССР, реорганизованные (военизированные) Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 августа 1942 г.

Вся система военных трибуналов в СССР возглавлялась Верховным судом СССР. Военная коллегия Верховного суда СССР действовала: а) как суд первой инстанции по наиболее важным преступлениям, отнесенным к компетенции военных трибуналов; б) как кассационная инстанция для военных трибуналов округов, флотов, фронтов и отдельных армий, а по делам с высшей мерой наказания - для всех военных трибуналов; в) как надзорная инстанция-по делам всех военных трибуналов, кроме военных трибуналов железнодорожных и водных путей сообщения, в отношении которых аналогичные функции выполняли, как сказано, Военно-железнодорожная в Военная водно-транспортная коллегии.

Военной коллегии Верховного суда СССР, как суду первой инстанции, были подсудны дела о преступлениях, совершенных начальниками и другими руководящими работниками центральных управлений Наркомата Обороны, Наркомата Военно-Морского Флота, Главного Управления пограничных и внутренних войск НКВД СССР, а также лицами высшего командного и начальствующего состава Действующей Армии. Ей подсудны" были также дела, которые могли быть переданы на ее рассмотрение особым постановлением Президиума Верховного Совета СССР. В соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 10 июля 1934 г. Военной коллегии были подсудны наиболее важные дела об измене Родине, шпионаже, о совершении террористических актов и диверсиях.

Военная коллегия Верховного суда СССР могла принять к своему производству любое дело, подсудное любому военному трибуналу, исходя из сложности дела, его политического или общественного значения.

В качестве суда первой инстанции Военная коллегия рассматривала дела в составе председателя (или члена Военной коллегии) и двух членов или в составе председателя или члена Военной коллегии и двух народных заседателей, избранных для участия в судебных заседаниях Верховного суда СССР. Рассмотрение кассационных жалоб и протестов на приговоры военных трибуналов, а также протестов в порядке надзора, происходило в Военной коллегии в составе трех постоянных членов.

Приговоры Военной коллегии Верховного суда СССР как суда первой инстанции обжалованию не подлежали как в мирное, так и военное время. Они могли быть опротестованы в порядке надзора Председателем Верховного суда СССР или Генеральным прокурором СССР в Пленум Верховного суда СССР. Пленум Верховного суда СССР вправе отменить любой приговор и любое определение Военной коллегии.

Воєнная коллегия является составной частью Верховного суда СССР.

В военное время, как было указано, приговоры военных трибуналов, действовавших в местностях, объявленных на военном положении, или в районах военных действий, обжалованию не подлежали. Поэтому во время войны Военная коллегия Верховного суда СССР действовала как кассационная инстанция лишь по отношению к тем трибуналам, которые находились в местностях, не объявленных на военном положении.

В отношении же всех военных трибуналов, находившихся в местностях, объявленных на военном положении, или в районах военных действий, Военная коллегия являлась надзорной инстанцией. Председателю Военной коллегии, являющемуся вместе с тем заместителем председателя Верховного суда СССР, принадлежало право приостановить исполнение приговора любого военного трибунала, истребовать всякое дело, разрешенное военным трибуналом, и, если он находил приговор неправильным, опротестовать его. Как известно, такое же право принадлежит Генеральному прокурору Союза ССР и Председателю Верховного суда СССР.

Рассмотрение протестов в порядке надзора составляет одну из задач Военной коллегии Верховного суда СССР.

В отношении военных трибуналов функции судебного управления осуществлялись Народным Комиссаром юстиции СССР через Управления военных трибуналов Народного Комиссариата юстиции СССР: 1) Главное Управление военных трибуналов Красной Армии и Военно-Морского Флота; 2) Главное Управление военных трибуналов железнодорожного и водного транспорта и 3) Управление военных трибуналов войск НКВД.

Управлениями военных трибуналов выполнялись следующие функции: а) разработка вопросов, связанных с организацией военных трибуналов (структура, штаты); б) производство ревизий военных трибуналов по всем вопросам их деятельности (проверка приговоров, определений, сроков рассмотрения дел, жалоб и т. д.); в) изучение и обобщение судебной практики военных трибуналов; г) разработка приказов и инструкций об улучшении организации работы военных трибуналов; д) учет и изучение кадров военных трибуналов, разработка планов их подготовки и переподготовки, подготовка для Народного комиссара предложений по назначению и перемещению работников военных трибуналов; е) организация ведения судебной статистики по военным трибуналам.

Война внесла в подсудность военных триб у н а л о в ряд изменений, диктовавшихся требованиями обороны, общественного порядка и государственной безопасности.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 4941 г. «О военном положении» в пункте 7 установил: «В изъятие из действующих правил о рассмотрении судами уголовных дел, в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, передаются на рассмотрение военных трибуналов».

Указом изымались из подсудности народных судов и передавались на рассмотрение военных трибуналов дела о разбое, умышленных убийствах, насильственном освобождении из домов заключения и из-под стражи, уклонении от исполнения всеобщей воинской обязанности, сопротивлении представителям власти.

Из компетенции краевых и областных судов изымались дела о преступлениях контрреволюционных и особо опасных против порядка государственного управления, а также дела о хищении общественной (социалистической) собственности. Кроме того, военным властям предоставлено было право передавать на рассмотрение военных трибуналов дела о спекуляции, злостном хулиганстве и иных преступлениях, если командование признает это необходимым по обстоятельствам военного времени.

Указ оставлял в компетенции военных трибуналов дела о всех преступлениях военнослужащих, а также дела о незаконной покупке, продаже, хранении и хищении оружия, совершенных кем бы то ни было.

Статьи 8-10 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. содержали ряд правил о подсудности.

В ст. 9 Положения подтверждалась исключительная компетенция военных трибуналов округов, фронтов, флотов, армий и флотилий в рассмотрении дел об измене Родине, шпионаже, терроре и диверсиях. Новым было только то, что право рассмотрения этой категории дел предоставлялось и военным трибуналам армий и флотилий. На практике, по поручению вышестоящих трибуналов;, эти дела рассматривали в отдельных случаях также военные трибуналы корпусов и ди- , визий.

Таким образом, сохранялась подсудность военных трибуналов, установленная Указом 13 декабря 1940 г., законом 10 июля 1934 г. с дополнениями, внесенными Указом 22 июня 1941 г. «О военном положении».

В местностях, не объявленных на военном положении, компетенция военных трибуналов определялась ст. ст. 8, 10 Положения о воєннух трибуналах и военной прокуратуре от 20 августа 1926 г.

Однако это Положение в период Отечественной войны дополнялось рядом Указов Президиума Верховного Совета СССР, устанавливавших новые категории дел, передававшихся на рассмотрение военных трибуналов. К таким общим для фронта и тыла законодательным актам прежде всего относится Указ Президиума Верховного совета СССР от 6 июля 1941 г. «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения». За это преступление виновные лица подлежали суду военного трибунала.

Согласно ст. 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г., дела о лицах, виновных в самовольном уходе (дезертирство) с предприятий военной промышленности, были переданы на рассмотрение военных трибуналов.

Как уже указывалось выше, служащие и инженерно-технические работники, работавшие в государственных предприятиях и учреждениях в районах, близких к фронту, были переведены на положение мобилизованных и закреплены за теми предприятиями и учреждениями, в которых они работали (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29 сентября 1942 г.). Дела о самовольном оставлении этими лицами работы или об их отказе от эвакуации рассматривались военными трибуналами.

К подсудности военных трибуналов были также отнесены дела о преступлениях лиц, уклонявшихся от военного учета, призыва и мобилизации, лиц, уклоняв- ішихся от обязательного обучения военному делу в местностях, объявленных на военном положении (постановление Пленума Верховного суда СССР от 11 октября 1941 г.), граждан, состоявших в истребительных батальонах, за преступления, направленные против установленного порядка несения службы (постановление Пленума Верховного суда СССР от 14 октября 1941 г.), а также лиц, находившихся в силу призыва военкоматами в составе формирования местной противовоздушной борьбы.

Особо регулировалась подсудность дел о преступлениях лиц, состоявших в народном ополчении. Согласно постановлению Пленума Верховного суда СССР от 11 октября 1941 г., дела о всех преступлениях лиц, состоявших в народном ополчении и зачисленных в части Красной Армии, рассматривались военными трибуналами. Лица, состоявшие в народном ополчении с отрывом от производства!, но не зачисленные в части Красной Армии, отвечали перед военными трибуналами только за преступления, направленные против установленного для них порядка несения службы. Лица, состоявшие в народном ополчении без отрыва от производства, за совершенные преступления подлежали ответственности перед общими судами.

Введение военного положения на железнодорожном, водном и воздушном транспорте приравняло в смысле уголовной ответственности рабочих и служащих этих предприятий к военнослужащим. Тем самым за все преступления работники транспорта с момента введения военного положения отвечали, как указывалось выше, перед военными трибуналами.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 января 1944 г. «Об ответственности начальствующего и рядового состава военизированной охраны предприятий и военизированной пожарной охраны НКВД СССР за преступления по службе» установлено на военное время, что лида начальствующего и рядового состава военизированной охраны предприятий и военизированной пожарной охраны НКВД СССР за преступления по службе должны были нести ответственность наравне с военнослужащими по Положению о ѣоинских преступлениях. Дела об указанных преступлениях были подсудны военным трибуналам.

По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 15 ноября 1943 г. «Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну» виновные в совершении этих преступлений подлежали суду военного трибунала.

К этому перечню дел, которые в дни войны были отнесены к подсудности военных трибуналов, необходимо еще добавить, что в тех случаях, когда постановлениями правительства СССР предусматривалась ответственность за то или иное преступление по законам военного времени, дела эти также подлежали рассмотрению военных трибуналов.

Выше уже указывалось, что, согласно постановлению Пленума Верховного суда СССР от 8 января 1942 г., незаконченные производством дела по преступлениям контрреволюционным, особо опасным против порядка управления и наиболее тяжким преступлениям общеуголовного характера (убийство, разбой, крупные хищения и растраты) в отношении лиц, совершивших преступления до призыва их в Красную Армию и Военно-Морской Флот, подлежали, применительно к ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1940 г., направлению через военную прокуратуру

в военный трибунал по месту службы обвиняемого.

Компетенция военных трибуналов, установленная в мирное время, не могла оставаться неизменной в дни войны.

Воєнная обстановка настоятельно требовала более быстрого реагирования на преступные действия, угрожавшие обороне, общественному порядку и государственной безопасности, особенно в прифронтовой полосе. Отсюда - передача в местностях, объявленных на военном положении, на рассмотрение военных трибуналов дел о всех более или менее важных преступлениях (государственных преступлениях, хищениях общественной собственности, умышленных убийствах, разбое и т. д.), совершенных кем бы то ни было." Процессуальный порядок рассмотрения дел в военных трибуналах (сокращение до одних суток срока вручения копии обвинительного заключения, отмена кассационного обжалования и т. д.) более, чем процесс в общих судах, соответствовал суровой обстановке военного времени, когда требовалось немедленное воздействие на нарушителей советских законов.

Передача на рассмотрение военных трибуналов в период Великой Отечественной войны наиболее важных уголовных дел говорит о том, что советская военная юстиция оказалась способной с честью выполнять те ответственные задачи, которые были перед ней поставлены в годы, когда нашей Родине пришлось обороняться от посягательств на нее фашистских хищников и когда укрепление тыла являлось одним из важнейших условий нашей победы.

Организация и порядок деятельности военных трибуналов, существовавшие в СССР до войны, подвергшись во время войны некоторым изменениям, оказались вполне приспособленными для выполнения поставленных перед ними великим Сталиным задач по беспощадной борьбе со всякого рода дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, шпионами, диверсантами и т.

Первая проверка боевой готовности военных трибуналов к работе в условиях современной войны была проведена в 1939-1940 гг. в войне с белофиннами.

В результате обобщения опыта работы военных трибуналов и военных прокуратур во время этих военных действий были разработаны проекты положений и наставлений.

Вскоре работа по реорганизации советской военной юстиции была прервана вероломным нападением на нашу страну гитлеровской Германии, подло нарушившей договор о ненападении.

Указ от 22 июня 1941 г. «О военном положении» значительно расширил компетенцию военных трибуналов в местностях, объявленных на военном положении. Указом, датированным также 22 июня 1941 г., утверждалось «Положение о военных трибуналах, действующих в местностях, объявленных на военном положении и в районах военных действий».

Положение 22 июня 1941 г. определяло новый способ комплектования военных трибуналов в воШнбе времяуДэтЖчный от порядка, установленного Законом о судоустройстве. Оно вводило рассмотрение всех дел

в военных трибуналах тремя членами военного трибунала без участия народных заседателей, отменяло кассационное обжалование приговоров военных трибуналов в м е с т н о стях,“ 6 бъ я в ленных на военном положении, и т. д.

Определена была подсудность______ отдельных видов

военных трибуналов. «Положение» подчеркивало необходимость тесной связи органов военной юстиции с командованием, обязывая председателей военных трибуналов периодически информировать военные советы и командиров соединений о своей борьбе с преступностью.

Последующие Указы Президиума Верховного Совета СССР о работе военных трибуналов в период Великой Отечественной войны преимущественно устанавливали новые категории дел, подсудных военным трибуналам (Указ 6 июля 1941 г. «О распространении ложных слухов, возбуждающих в военное время тревогу среди населения», Указ 26 декабря 1941 г. «Об ответственности рабочих и служащих за самовольный уход (дезертирство) с предприятий военной промышленности» и др.), или же относились к порядку утверждения приговоров военных трибуналов -с высшей мерой наказания.

Объявление ряда местностей СССР на военном положении и увеличение в связи с этим числа рассматривавшихся военными трибуналами дел о преступлениях граждан вызвали необходимость организации военных трибуналов войск НКВД почти во всех областях, краях и АССР, а во второй половине 1944 г. для ускорения рассмотрения дел по Указу 26 декабря 1941 г., кроме того, и во многих крупных промышленных центрах.

В соответствии с Положением о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. в местностях, объявленных на военном положении, линейные суды железных дорог и водных бассейнов были с первых дней войны реорганизованы в военные трибуналы. С начала 1942 г. все вообще линейные суды железных дорог и большая часть линейных судов водных бассейнов были реорганизованы в военные трибуналы.

В связи с введением военного положения на морском и речном флоте 9 мая 1943 г. вся транспортная юстиция была преобразована в военную.

Основные задачи советской военной юстиции были определены в первый период Великой Отечественной войны в историческом выступлении товарища Сталина по радио 3 июля 1941 г. «Прежде всего необходимо, -указывал товарищ Сталин, - чтобы наши люди, советские люди поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства...»1. Выполнение этого указания вождя ложилось и на военные трибуналы, так как немедленная перестройка всей работы на военный лад, подчинение всего интересам фронта и задачам организации разгрома врага требовали самой решительной борьбы со всеми теми, кто своей беспечностью, неорганизованностью, нарушением трудовой дисциплины и т. д. мешал укреплению тыла наших Вооруженных Сил. Именно военным трибуналам было поручено по Указу 22 июня 1941 г. «О военном положении» и по ряду других Указов рассмотрение дел о преступлениях, прямо или косвенно направленных к подрыву оборонной мощи советского социалистического государства (дела о самовольном уходе с предприятий военной промышленности, о разглашении государственной тайны и. т. п.).

«Необходимо, далее, - продолжал товарищ Сталин в том же своем выступлении, - чтобы в наших рядах не было места нытикам и трусам, паникерам и дезертирам, чтобы наши люди не знали страха в борьбе и самоотверженно шли на нашу отечественную освободительную войну против фашистских поработителей. Великий Ленин, создавший наше Государство, говорил, что основным качеством советских людей должно быть храбрость, отвага, незнание страха в борьбе, готовность биться вместе с народом против врагов нашей родины. Необходимо, чтобы это великолепное качество большевика стало достоянием миллионов и миллионов Красной Армии, нашего Красного Флота и всех народов Советского Союза... Мы должны организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов. .. Нужно немедленно предавать суду Военного Трибунала всех тех, кто своим паникерством и трусостью мешают делу обороны, не взирая на лица» .

Эти указания любимого вождя военные трибуналы положили в основу своей деятельности, немало способствуя наведению большего порядка и организованности как на фронте, так и в тылу.

В ряде других выступлений и докладов, а также в приказах Верховного Главнокомандующего товарищ Сталин определял основные задачи, стоявшие в тот или иной период Великой Отечественной войны перед нашими Вооруженными Силами, перед всем советским народом, а тем самым и перед военными трибуналами. В отдельных приказах Верховного Главнокомандующего и Народного Комиссара Обороны СССР Генералиссимуса Советского Союза товарища Сталина содержались прямые указания о работе военной юстиции.

Основное требование в период борьбы с немецкофашистскими захватчиками, предъявлявшееся товарищем Сталиным ко всему составу Вооруженных Сил, - повышение дисциплинированности - не только относилось к командованию и политорганам, но имело прямое отношение и к советской военной юстиции.

Народный Комиссар Обороны товарищ Сталин в своем приказе за № 345 от 7 ноября 1942 г. требовал «всемерно укреплять железную дисциплину, строжайший порядок и единоначалие в нашей армии...»1 Напоминал об этом Верховный Главнокомандующий и в своем приказе от 23 февраля 1943 г., № 95, давая задание «неустанно совершенствовать боевую выучку и укреплять дисциплину, порядок и организованность во всей Красной Армии и в Военно-Морском Флоте» . И вновь возвращался товарищ Сталин к этому вопросу в приказе от 1 мая 1943 г., № 195, требуя, «чтобы все наши люди и все учреждения в тылу работали слаженно и четко, как хороший часовой механизм». Товарищ Сталин напоминал завет великого Ленина: «Раз война оказалась неизбежной - все для войны, и мал"ейшая распущенность и недостаток энергии должны быть караемы по закону военного времени».

В постановлениях руководимого товарищем Сталиным Государственного Комитета Обороны содержались аналогичные требования укрепления дисциплины и организованности как на фронте, так и в тылу.

Выполняя указания товарища Сталина, советская военная юстиция основными своими задачами поставила: 1) борьбу с воинскими и иными преступлениями военнослужащих, 2) борьбу с дезорганизаторами тыла, 3) борьбу с государственными преступлениями на фронте и в тылу.

Основной задачей военных трибуналов Вооруженных Сил СССР являлась борьба за создание строжайшего порядка и железной дисциплины в воинских частях и соединениях, в учреждениях, заведениях и на кораблях.

Военные трибуналы применяли суровые меры наказания в отношении трусов и паникеров, нарушавших воинскую дисциплину и самовольно, без приказа, оставлявших боевые позиции.

Военные трибуналы не допускали мягкотелости в отношении дезертиров и членовредителей, которые злостно уклонялись в условиях боевой обстановки от выполнения своего долга перед советской Родиной. На фоне пламенного патриотического подъема нашей героической армии и ее самоотверженных подвигові, которые навсегда останутся немеркнущими страницами в истории человечества, эти преступления одиночек, окруженных всеобщим презрением, требовали суровых мер наказания. И эти меры военные трибуналы применяли твердо и неукоснительно. Этим предостерегались от совершения подобных преступлений другие недостаточно устойчивые люди, которые всегда могли оказаться в многомиллионной армии.

Вместе с тем военные трибуналы, выполняя указания НКЮ СССР, стремились не допускать и в подавляющем большинстве случаев не допускали шаблонного разрешения дел. В своей деятельности военные трибуналы не исходили только из оценки фактов по узко формальным признакам наличия в действиях обвиняемого нарушения той или иной статьи уголовного кодекса, а принимали во внимание также состояние дисциплины и боеспособность данной части, подразделения, а также и другие обстоятельства.

Главное управление военных трибуналов НКЮ СССР и Военная коллегия Верховного суда СССР всегда боролись с практикой огульного осуждения лиц, в отношении которых могли быть приняты меры дисциплинарного воздействия или направление (с 1942 года) в штрафные части.

Военные трибуналы Вооруженных Сил СССР, гибко и оперативно разрешая уголовные дела, стремились обеспечить своевременность, целесообразность и целеустремленность судебного воздействия и применяемых мер наказания с тем, чтобы при меньшем количестве осужденных добиться установления в частях строжайшего порядка и железной дисциплины. Военные трибуналы, обеспечивая столь важную в условиях боевых операций быстроту репрессии, проводили судебные процессы на наиболее важных участках соединения или части, принимая совместно с прокуратурой и политорганами все меры к тому, чтобы о судебных приговорах было широко известно массам военнослужащих. Для этого председатели и члены военных трибуналов поддерживали непосредственную связь с командованием и политаппаратом своих соединений и частей, всесторонне изучали жизнь, деятельность и состояние дисциплины в подразделениях и частях, принимали активное участие в решении стоявших перед соединением боевых задач методами судебного порядка.

Выявляя во время судебного разбирательства те или иные отрицательные явления (отсутствие должного учета имущества, халатное отношение к его охране и т. п.) в воинских частях, военные трибуналы доводили об этом до сведения вышестоящего командования.

Наряду с этим в работе военных трибуналов имели место и отдельные недочеты. К числу таких недочетов следует отнести необоснованное в некоторых случаях применение репрессии там, где это не вызывалось необходимостью, там, где можно было ограничиться мерами дисциплинарного порядка. Как уже указывалось выше, недостаточно первое время применялось примечание 2 к ст. 28 УК.

Первые месяцы войны некоторые военные трибуналы, действовавшие в местностях, не объявленных на военном положении, выносили в отношении лиц, совершивших преступления на фронте или в местностях, объявленных на военном положении, приговоры без права кассационного обжалования. Такая практика являлась неправильной, так как право вынесения окончательных приговоров, согласно ст.ст. 8 и 9 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении», принадлежало только трибуналам, действовавшим в местностях, объявленных на военном положении и в районах военных действий. В связи с этим НКЮ СССР и Верховный суд СССР разъяснили, что военные трибуналы, действующие в местностях, не объявленных на военном положении, должны выносить приговоры с правом кассационного обжалования, независимо от того, где совершено преступление - на фронте или в районе действия данного военного трибунала.

В случае вынесения военными трибуналами, действовавшими в местностях, не объявленных на военном положении, приговоров с высшей мерой наказания, дела должны были направляться в Военную коллегию Верховного суда СССР, независимо от подачи кассационной жалобы или протеста.

Встречался иногда и либеральный подход при применении репрессии по таким категориям преступлений, которые в конкретной обстановке требовали самых решительных мер для пресечения данного вида преступности.

Руководящие органы военной юстиции выправляли отдельные недочеты в работе военных трибуналов, наиболее часто имевшие место в первый период войны, когда у работников трибуналов еще не было достаточного опыта.

В 1942-1943 гг. перед военными трибуналами стала задача усилить борьбу с теми, кто пытался подменить воспитательную работу среди военнослужащих одними мерами репрессии. Военные трибуналы боролись со всеми случаями неправомерных репрессий. Эта деятельность военных трибуналов способствовала укреплению воинской дисциплины и улучшению политико-морального состояния в частях и соединениях Вооруженных Сил СССР.

В период Великой Отечественной войны в армии и военно-морском флоте находилось всевозможное имущество на колоссальные суммы. В этих условиях особо важное значение имела деятельность военных трибуналов по наказанию расхитителей военного имущества. И военные трибуналы сделали немало для выполнения этой задачи. Организация судебных процессов с участием сторон по делам о хищении и разбазаривании военного имущества, с привлечением на эти процессы массы военнослужащих, сигнализация командованию о выявленных недостатках в сбережении и охране военного имущества - все это способствовало уменьшению этой категории преступлений. Позднее военные трибуналы, как уже указывалось выше, начали взыскивать с осужденных в 12,5-кратном размере стоимость причиненного их действиями материального ущерба, а затем (1943 г.) военные трибуналы получили и право рассмотрения гражданских исков по некоторым категориям дел (ом. выше, гл. XIV).

По мере освобождения советской земли изменялись и задачи, стоявшие перед военными трибуналами, почти не стало многих преступлений начала войны, но возникли другие их виды.

На заключительном этапе войны, когда обреченный враг, бросая в бой последние силы, отчаянно сопротивлялся, чтобы избежать сурового возмездия, когда он хватался за самые крайние и подлые средства борьбы, перед всеми военными трибуналами встала задача усилить борьбу с беспечностью, повысить бдительность наших бойцов и офицеров, разоблачать и наказывать диверсантов, террористов, шпионов и иных оставлявшихся в нашем тылу фашистских мерзавцев. На занятой нашими войсками иностранной территории немецкое командование, полиция и органы военной разведки оставили немалое число провокаторов, шпионов, террористов и диверсантов, которые подчас маскировались под советских бойцов и офицеров и совершали провокационные акты в отношении мирного населения, дабы скомпрометировать Советскую Армию, а также проводили подрывную деятельность в отношении военных складов, путей сообщения и т. п.

Под показной угодливостью местных жителей на занятой нашими войсками немецкой территории часто скрывались ненависть к СССР и страх за злодеяния, совершенные фашистскими варварами в отношении военнопленных, мирного населения и насильно угнанных советских граждан, вследствие чего военным трибуналам нередко приходилось рассматривать дела о совершенных этими «мирными» гражданами нападениях на отдельных красноармейцев, диверсионных актах и т. д.

Если учесть, что гитлеровцы, как установлено, подготовили тысячи отборных фашистских мерзавцев к подпольной работе против Советской Армии, то становится понятным, что военные трибуналы не могли относиться снисходительно ко всем случаям беспечности, разгильдяйства, болтливости, потери бдительности. Наряду с этим военные трибуналы чаще стали рассматривать дела о небрежном отношении к трофейному имуществу и его присвоении, а также о некоторых других воинских преступлениях.

Другого рода задачи стояли перед военными трибуналами железнодорожного и водного транспорта. Обеспечение плана воинских и других государственных перевозок, борьба с хищениями грузов, наведение должного порядка и дисциплины на транспорте являлись главными задачами военных трибуналов транспорта.

Деятельность другой ветви советской военной юстиции - военных трибуналов войск НКВД - была еще более разнообразной. Борьба с воинскими и иными преступлениями военнослужащих войск НКВД, служебными преступлениями различных военизированных организаций (милиция, тюремное ведомство, пожарная охрана и т. д.), охрана тыла и фронта, охрана советских границ и наказание граждан за преступления, караемые по законам военного времени, - вот самый краткий перечень задач, стоявших перед военными трибуналами войск НКВД. Достаточно указать для примера, что именно военные трибуналы войск НКВД рассматривали такие категории дел, как дела об уклонении от воинского учета, призыва и мобилизации, а также дела о самовольном уходе рабочих и служащих о предприятий военной и к ней приравненной промышленности, чтобы понять все разнообразие дел, проходивших в дни Великой Отечественной войны через эти военные суды.

Успешно справившись со своими задачами, данная ветвь советской военной юстиции способствовала на своем участке работы укреплению тыла нашей страны, поднятию ее обороноспособности.

Имелись и отдельные недостатки в работе некоторых военных трибуналов войск НКВД. Так, некоторые военные трибуналы недооценивали особую опасность в условиях войны уклонения от воинского учета, призыва и мобилизации, применяя к виновным в этом преступлении мягкие меры наказания; другие трибуналы, наоборот, допускали формальный подход при установлении вины обвиняемых, осуждая лиц, в отношении которых можно было ограничиться мерами дисциплинарного воздействия. Не всегда выявлялись укрыватели - лица, содействовавшие уклонению от воинского учета и мобилизации. Сроки рассмотрения дел в некоторых военных трибуналах были чрезвычайно велики. Несвоевременно обращались приговоры к исполнению и т. д. Наркомюст СССР не обеспечил своевременной организации необходимого количества военных трибуналов и их постоянных сессий в крупных промышленных районах, вследствие чего имели место задержки в рассмотрении дел по Указу 26 декабря 1941 г. и в обращении приговоров к исполнению.

Правительством в связи с этим были даны Нарком- юсту соответствующие указания, выполнение которых потребовало от военных трибуналов войск НКВД большой и напряженной работы, давшей весьма положительные результаты. Самовольный уход с предприятий военной промышленности во второй половине 1944 г. уменьшился. Многие дезертиры добровольно возвращались на свои или аналогичные предприятия.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 декабря 1944 г. была предоставлена амнистия лицам, дезертировавшим о предприятий военной промышленности и добровольно возвратившимся до издания Указа на свои или другие предприятия, подпадающие под действие Указа 26 декабря 1941 г. Акт амнистии был распространен также на тех дезертиров, которые добровольно возвратились после издания Указа на свои предприятия до 15 февраля 1945 г.

Одним из главных решений, повлиявших на судебную систему Советского Союза в годы войны, стал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении» Интернет ресурс: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_4318.htm (дата обращения 23.03.2017). Изменения выражались в следующих аспектах. Во-первых, на территориях, объявленных на военном положении организовывались институты военной власти, в руках которых оказывались чрезвычайные полномочия для сохранения порядка и государственной безопасности. Более того, органы военного управления могли самостоятельно передавать дела, минуя общие суды, в военные трибуналы. Что касается последних, то согласно Указу их полномочия расширялись, что в последствии привело к тому, что там рассматривались даже «гражданские споры». См.: Бондаренко Д.В. Указ. соч. С.31.

Вторым важным изменением, привнесённым Указом, было расширение юрисдикции органов военной юстиции, т.е. трибуналов. В первую очередь под ведение трибуналов попадали преступления, направленные против государственной безопасности и направленные на нарушение общественного порядка. Более того, согласно пункту 9 Указа, осужденные трибуналом граждане не могли обжаловать приговор в кассационном порядке. Все законченные уголовные дела направлялись в вышестоящие трибуналы, но, как отмечает в своей работе Кодинцев, «после немедленного приговора это уже не имело большого значения». Кодинцев. Указ. соч. С. 327. Что касается приговоров с высшей мерой наказания, то все они отправлялись в военную коллегию Верховного Суда СССР и приводились в исполнение после 72 часов, если не поступало никакого ответа. Учитывая объемы поступающих дел, то можно легко предположить, сколько реально военная коллегия или прокуратура могли просмотреть дел в надзорном порядке.

Современные исследователи в своих работах, как правило, оценивают работу военных трибуналов в годы войны неудовлетворительно. В самих отчетах о работе военных трибуналов можно обнаружить серьезное злоупотребление высшей мерой наказания. Так, например, согласно статистике приговоров трибуналов Закавказского фронта, военной коллегией Верховного Суда СССР было отменено 60% приговоров к ВМН. ГАРФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. 176. Л. 39 И Это еще достаточно высокая цифры, в отдельных трибуналах процент оставленных в силе приговоров доходил во второй половине 1941 года до 6,7%, а в 1942 о 7,2%, что говорит о совершенно неудовлетворительной работе органов военной юстиции.

Согласно отчетам различных трибуналов, чаще всего суды злоупотребляли применением высшей меры наказания по делам о хищениях военного имущества, порой несмотря на то, что сама кража была совершенно незначительной. Так, трибуналом закавказского фронта был приговорен к расстрелу повар столовой Сайфединов, похитивший 400 грамм сливочного масла. ГАРФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. 176. Л. 39 Похожий случай можно увидеть в отчетах трибунала тихоокеанского флота, где военнослужащие Сажин и Азаров были проговорены к расстрелу за кражу 200 грамм сахара и 400 грамм масла, соответственно. И таких описание таких случаев встречается в отчетах о работе военных трибуналов повсеместно. Однако неправильная квалификация хищений была не только в сторону более тяжелого наказания. Один и тот же председатель военного трибунала Оренбургской железной дороги Миронов приговорил к высшей мере наказания грузчика Давленбаева за хищение одной пары мужских полуботинок Там же. С. 71, но осудил лишь к 2 годам лишения свободы без поражения в правах гражданина Коробкова, расхитившего из вверенных ему для перевозки грузов около 2000 кг каменного угля и мешок картофеля. Похищенные предметы Коробков выменивал на продукты и продавал за деньги. Там же. С. 72 И опять-таки, подобных случаев неправильной квалификации дел и меры наказания встречается достаточно часто.

Также, нередко встречаются примеры необоснованного применения высшей меры наказания по делам о контрреволюционных преступлениях. Так, например, военным трибуналом Брянского фронта был осужден по статье 58-10, т.е. контрреволюционная пропаганда и агитация, к 8 годам лишения свободы с поражением в правах красноармеец Зайналов за то, что он несколько дней хранил немецкую листовку, в которой обертывал мыло. Важно отметить, что по национальности военнослужащий был калмык, и как отмечается в деле, совершенно не владел русской грамотой. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 177. Л. 247. Необоснованное обвинение без детального разбирательства всех составляющих дела был не редкостью для военных трибуналов. Например при проверке работы военных трибуналов Сталинградского фронта были выявлены множественные случаи необоснованного осуждения по делам о государственных преступлениях. Например, под председательством военного юриста Кузнецова, военный трибунал осудил к высшей мере наказания по ст. 58-1 красноармейцев Леонова и Плешакова, вся вина которых заключалась в том, что они подняли «две фашистских листовки, из которых использовали в качестве курительной бумаги». ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 177. Л. 35

Помимо нарушений в проведение следственного порядка, работниками трибуналов также совершались нарушения дисциплинарного порядка. Например, одним из таких случаев является зафиксированное во внутренней переписке НКЮ СССР групповое пьянство членами военного трибунала войск НКВД, во время которого и были задержаны военнослужащими пограничного полка. Как передается в отчете, «они совершили проступок недостойный работников военного трибунала и дискредитировали себя в глазах военнослужащих и населения». Там же. Л. 7.

Довольно любопытным кейсом является судебная практики военных трибуналов по отношению к подданным союзных государств. Можно увидеть, как проводилась либеральная политика по отношению к подсудимым иностранцам на примере работы военного трибунала Мурманского бассейна, где находилось большое количество иностранных кораблей. За хулиганские преступления иностранцы приговаривались трибуналами либо к условному сроку, либо ограничивались штрафами. Например, смазчик польского парохода «Тобрук» Т.В. Лейтерский, польский подданный, 19 марта 1943 года в интреклубе г. Мурманска избил советского инженера Б.В. Чиркова, в результате чего Чирков временно утратил трудоспособность, осколком стакана нанес ранение в лицо гражданину В.И. Домбровскому и причинил материальный ущерб Интреклубу. За эти хулиганские выходки, военный трибунал при рассмотрении дела освободил Лейтерского из под стражи ограничившись штрафом в 300 рублей. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 300. Л. 113. Другой случай, 26 марта 1943 года рабочий американского парохода «Томас Хатли», испанец Омидо Ферн, в интерклубе г. Мурманска, в состоянии опьянения, приставал к женщинам, избил переводчика Интреклуба Хургина, предложившего Омидо покинуть клуб и оскорбительно высказывался о Советском Союзе. При следовании в милицию Омидо оказывал сопротивление, пытаясь обезоружить милиционера. Омидо был освобожден из под стражи с приговором 2 года лишения свободы условно. Там же.

Матрос английского парохода «Эмпайер Бард» Маррисон Чарльз Лесли, английский подданный, 1 апреля 1943 года, в кабинете директора Мурманского Интерклуба приставал к посетителям с хулиганскими выходками, учинил драку с иностранными моряками. При задержании представитеями милиции оказывал сопротивление. Маррисон был приговорен к одному году лишения свободы условно и из под стражи освобожден. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 300. Л. 113.

Учитывая судебную практику органов юстиции как военных, так и общих, по отношению к гражданам Советского Союза, то разница в степени приговоров разительна.

Также нельзя не обойти сюжет, касающийся судебной практики военных трибуналов в местностях объявленных в осадном положении. Например, показательной является работа Московского трибунала. Он был организован в связи с объявлением 19 октября 1941 года г. Москвы на осадном положении - постановлением ГКО СССР Московский городской суд с 23-го октября 1941 года был переформирован в военный трибунал города Москвы. Там же.

Количество осужденных военным трибуналом с 5429 человек за декабрь 1941 года в январе 1942 года возросло до 6120 человек. Значительный рост поступления дел в январе 1942 года дали дела о государственных преступлениях. Так, по ст. 58-10 в январе 1942 года поступило 141 дело по сравнению с 53 в декабре 1941 года. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 181. Л. 179. Это объясняется передачей в январе 1942 года на рассмотрение военного трибунала г. Москвы значительного количества из тех категорий дел о государственных преступлениях, которые ранее рассматривались особым совещанием НКВД.

За измену родины по ст.58-1 военным трибуналом города Москвы за январь 1942 года было привлечено 3 человека. Все приговорены к расстрелу с конфискацией всего имущества. По с.58-1 «б» уголовного кодекса за январь - 1 человек, расстрел с конфискацией всего имущества.

Что касается судебной практики по ст. 58-10, то за январь было привлечено к ответственности 141 человек. Из них, к высшей мере наказания было приговорено 65 человек, и 68 человек к лишению свободы (65 человек на 10 лет и 3 человека от 5 до 10 лет.) Там же.

Сопоставление цифровых данных о карательной политике военного трибунала города Москвы по ст. 58-10 за январь 1942 по сравнению с другими месяцами (октябрь - декабрь 1941 г.) дает основание сделать ввод о значительном усилении карательной политики в январе 1942 год. Процент осужденных к высшей мере наказания увеличился с 26% до 49%.

В то же время в ноябре-декабре 1941 года 6 человек было приговорено по с 58-10 к лишению свободы на 5 лет и ниже, в январе 1942 года из 68 приговоренных к лишению свободы - 65 приговорен к 10 годам. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 181. Л. 179.

Сопоставление данных поступления дел в военный трибунал города Москвы по ст.58-10 ч.2. уголовного кодекса за первое и второе полугодия 1942 года и первое полугодие 1943 года свидетельствует о том, что во 2 полугодии 1942 года по сравнению с 1 полугодием того же года имело место резкое снижение поступления дел. Число привлеченных с 1268 человек в 1-м полугодии 1942 года, во 2 полугодии 1942 года снизилось до 875 человек, или на 31%. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 300. Л. 229

В 1-полугодии 1943 года количество лиц, привлеченных по ст.58-10 ч.2. уголовного кодекса за контрреволюционную агитацию продолжало снижаться - вместо 875 человек привлеченных за 2 полугодие 1942 года, в по 1-м полугодии 1943 года были привлечено только 389 челок или меньше на 486 человек - на 55% чем во 2 полугодии 1942 года. Как будет видно в следующей главе, посвященной судебной практике общих судов, такая тенденция наблюдалась во всех судебных органах РСФСР в этот период.

Из 389 привлеченных - осуждено 368 человек - 94%, оправдано 6 ч. - 2%, дело прекращено в отношении 15 чел. - 4%, из них вследствие невменяемости привлеченных - 11 и за смертью обвиняемых - 4. Осужденные приговорены к следующим наказаниям: к ВМН - расстрелу - 4 чел., т.е. 1%, к лишению свободы сроком на 10 лет - 108 чел, т.е. 26%, от 6 до 10 - 225 чел, т.е. 65%, на 5 лет 31 чел - 8 %. Там же. С. 232.

Челябинский гарнизонный военный суд фото ИТАР-ТАСС

Цицерону принадлежит известная фраза: "Когда гремит оружие, законы безмолвствуют". Можно приводить и другие высказывания о том, что в смутное или неспокойное время, в боевых условиях или в период войны законы откладываются в сторону. Но есть особая категория людей, которая всегда была призвана опровергать изречение Цицерона. Это военные судьи. Люди, которые являются не просто юристами, а носят к тому же на плечах офицерские погоны и получают боевые награды в мирное время.

Сегодня их праздник - 8 декабря военным трибуналам (судам) исполняется 90 лет. Пользуясь предоставленной порталом «Право. Ру» возможностью, автор передает своим коллегам пожелания крепкого здоровья, счастья и благополучия, дальнейших успехов в ратном труде на благо России, ее Вооруженных Сил и нашей военно-судебной системы.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации и Федеральным конституционным законом РФ “О военных судах в Российской Федерации” нынешние военные суды входят в единую систему судов России, являются федеральными судами общей юрисдикции и осуществляют правосудие на основе единого российского законодательства.

Действующая военно-судебная система состоит из гарнизонных и окружных (флотских) военных судов. Высшей инстанцией является Военная коллегия Верховного суда Российской Федерации.

Военные суды, как правило, приближены к местам дислокации войск и сил флота и действуют как в городах, так и в самых отдаленных населенных пунктах территории России. Отдельные военные суды в соответствии с международными договорами функционируют в российских военных контингентах за пределами страны.

В производстве военных судов ежегодно находится значительное количество дел. Так, в 2007 году рассмотрено 14 312 уголовных, 47 595 гражданских и 19 274 административных дел.

Среди уголовных дел это, как правило, наиболее актуальные дела о воинских преступлениях, которые оказывают непосредственное влияние на состояние боеготовности воинских частей — уклонения от военной службы, нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, хищения военного имущества и другие.

Немало рассматривается и так называемых «резонансных» дел. Так, только в Московском военном окружном суде в последние годы рассмотрены дела о взрыве на Котляковском кладбище, об убийстве журналиста Холодова, проведены судебные процессы по гольяновской и липецкой преступным группировкам, в отношении нескольких шпионов, таких как заместитель начальника «американского» отдела Службы внешней разведки полковник Запорожский. Сегодня слушается дело об убийстве журналиста Политковской…

В последние десятилетия деятельность военных судов приобрела более выраженный правозащитный характер, что отвечает конституционному принципу разделения властей, задачам и целям судебной власти. Подтверждением этому является то, что начиная с 1993 года военные суды рассматривают жалобы военнослужащих на неправомерные действия командования. На сегодняшний день эта деятельность судов - самый эффективный правовой институт в армии и на флоте, который является реальным гарантом защиты прав военнослужащих и членов их семей.

В связи с этим надо сказать о том, что в новейшей истории неоднократно предпринимались попытки «снять погоны» с судей либо вообще ликвидировать военно-судебные органы. Дескать не нужны они, поскольку являются порождением тоталитаризма. Такого рода утверждения не соответствуют ни историческим свидетельствам, ни реалиям сегодняшнего времени. И если это произойдет, то будет серьезной ошибкой.

Военные судьи сегодня — это высококвалифицированные офицеры — юристы, с хорошими теоретическими знаниями и жизненным опытом, прошедшие школу армейской или флотской службы, знающие жизнь армии и флота не по конспектам, а на собственной практической работе.

Мы понимаем, что наше настоящее и будущее воедино связано с жизнью нашего государства, его Вооруженных Сил, соблюдением буквы закона, с повседневным повышением своего профессионального мастерства, с высоким уровнем осуществления правосудия в целях предупреждения и искоренения преступлений в армии и на флоте.

Понимаем мы и то, что наше будущее неразрывно связано с нашим прошлым. Поэтому в этот день стоит сказать несколько слов о малоизвестных вехах трибунальского пути. Тем более, что об истории военных трибуналов даже специалисты знают, обычно, лишь в общих чертах, больше — о действительно имевших место “темных сторонах” и совсем не знают о других ее сторонах. Но историю не следует ни приукрашивать, ни очернять. Теперь, когда доступны прежде закрытые архивы, мы можем более полно восстановить действительность.

Военные трибуналы были учреждены в 1918 году при всех фронтах и действующих армиях, после чего приказом Реввоенсовета республики был образован Революционный военный трибунал республики, который 8 декабря 1918 года провел одно из первых распорядительных заседаний. Эта дата и вошла в историю как день образования военных трибуналов.

Между тем, история военных судов России значительно богаче, она уходит в глубь веков, берет свое начало еще с допетровских времен.
В 1716 году, вскоре после того как Петр I начал заниматься созданием регулярной армии, был учрежден “правильный самостоятельный военный суд” и принят Военно-уголовный кодекс. Из более поздних времен можно напомнить достаточно широко известное военно-судное дело в связи с дуэлью А.С.Пушкина и Дантеса. Военные судьи тогда в полном соответствии с Воинским Уставом Петра I приговорили последнего к повешению. Но, когда дело дошло до царя, приговор был подправлен. Монарх распорядился выслать Дантеса "с жандармами за границу, отобрав офицерские патенты".

В ходе известной судебной реформы, проведённой во II половине XIX века, 15 мая 1867 года был принят Военно-судебный устав и образована новая военно-судебная структура. Она включала полковые суды, военно-окружные суды и Главный военный суд. В состав окружных и Главного военного суда входили постоянные военные судьи, которые подбирались военным министром и назначались приказом царя. Это были профессионалы своего дела. Чины для военно-судебного ведомства поставлялись из числа офицеров - выпускников Военно-юридической академии. Они приравнивались по своему положению к офицерам, окончившим Академию Генерального штаба.

В обширной литературе советского периода довольно часто встречаются упоминания о жестокости и кровожадности представителей царской военной юстиции, судивших многих революционеров. Хотя, в реальной жизни всё было иначе. За сорок лет, с 1866 по 1906 годы по приговорам всех судов России (не только военных) было казнено 110 человек (60 чел. в 1906 году). Среди них — два офицера (Дубровин и Шмидт), 7 солдат и 10 матросов.

В то же время многие революционеры, побывавшие под царским военным судом, после того, как сами заняли прокурорские и судейские кресла, оказались куда более жестокими и немилосердными. Так, один из создателей советской юстиции и главный обвинитель страны Советов Н.Крыленко никогда не знал пощады к "классовым врагам". Будь то дело командующего Балтфлотом А.М.Щастного (1918 год), "церковников" (1920 год), "шахтинское дело" (1928 год) или процесс над "Промпартией" (1930 год). Для всех требовал расстрела. Невзирая на то, что по абсолютному большинству этих дел весомых доказательств виновности обвиняемых не было. Да и не могло быть. А вот у военных судей военно-окружного суда, рассматривавших в 1907 году дело Петербургской военной организации большевиков, такие доказательства были. Но судьи сочли их недостаточными и неполными. В то время все сомнения о виновности толковались по закону в пользу подсудимых. Поэтому 17 человек из 54 большевиков, в том числе Крыленко, были оправданы военными судьями "за недоказанностью обвинения".

К сожалению, в 20 веке многие исторические факты, имеющие отношение к деятельности военных судов были искажены советскими историографами. Впрочем, аналогичный упрёк можно высказать и в адрес историков наших дней, которые делают крен в другую сторону. Теперь они упрощают и в любом случае негативно оценивают роль советских военных трибуналов в послеоктябрьское время. Реально же происходившие тогда процессы не являлись однозначными.

На первых порах военно-судебная корпорация вела решительную борьбу за чистоту судейского мундира. Нередкими были процессы над военными судьями, запятнавшими свою честь. От многих работников избавлялись по причине их малограмотности, по этическим соображениям. Некоторые из допущенных военными судьями нарушений являлись незначительными даже по меркам сегодняшнего дня.
Возьмём архивное дело о неправомерных действиях председателя трибунала Антонова, который за опоздание из отпуска своего подчинённого Тарасова обозвал нецензурной бранью и поместил на трое суток на гауптвахту.

Прибывший в трибунал председатель Реввоентрибунала фронта стал выяснять причины конфликта, детально опросил всех работников. Они недоумевали — почему обычному для их коллектива, незначительному инциденту придаётся столь серьёзное значение? Что за этим кроется? Член трибунала Гуляев написал в своём объяснении: "Все сотрудники трибунала свои люди, исключительно коммунисты, в обращении между собой не стесняюшиеся в выражениях, произнесение матерных слов обычное и никого из состава РВТ не стесняющее".
Однако заключение председателя трибунала фронта Денисова было категоричным:

"1.Антонов не мог налагать арест в административном порядке. 2. Взаимоотношения в РВТ не соответствуют такому высокому учреждению как трибунал, деловые разговоры начинаются и заканчиваются матерными словами…"

Учитывая это, а также слабую грамотность Антонова, он был смещён с должности. Такого рода решения были наиболее частыми, хотя и облекались, нередко, в форму судебного приговора или постановления.

Через несколько лет подобного рода случаи станут достоянием истории. Высокие должности и награды станут получать как раз те сотрудники «органов», которые будут активно участвовать в массовых репрессиях против «врагов народа» и применять при добывании доказательств не только мат, но и меры физического воздействия. В те годы военные трибуналы вписали немало чёрных страниц в свой исторический формуляр.

Иной ветер подул уже в начале двадцатых годов, когда профессиональные качества судей стали цениться меньше чем их партийность и принадлежность «к социаль¬но-обездоленным классам». Но тогда мало кто предвидел, во что это со временем выльется.
Из-под пера классово-стойких элементов в 30-е годы будут рождаться хлесткие, как пулеметная дробь, расстрельные приговоры, а борьба за чистоту судейского мундира приобретет совсем иные оттенки.

О мрачных и трагических днях для нашей страны тридцатых годах в последнее время написано много. Кажется, тема исчерпала себя полностью. Но, к сожалению, завалы исторического бурелома предстоит расчищать ещё очень долго. И немало имён ещё вернётся к нам из небытия и будет возвращено народу.

Особенное место займут среди них те, кто погиб, сражаясь с произволом и беззаконием, кто не молчал, не отсиживался, ценой собственной жизни отстоял право называться настоящим человеком.

Были такие люди и среди военных судей. Военная юстиция — это не только Ульрих и его подручные. Трудилось тогда в трибуналах и немало честных, порядочных, принципиальных людей. Они не пошли на сделку со своей совестью и именно поэтому оказались за тюремной решеткой.

Обнаруженные нами недавно архивные документы позволяют восстановить некоторые ранее неизвестные страницы истории противодействия беззакониям, рассказать о военных судьях, которые более полувека назад вступили в неравную, смертельную схватку с НКВД. Они боролись против незаконных арестов и методов работы этих органов, занимавшихся фальсификацией дел по политическим преступлениям.

И неудивительно, что об этих людях, отважившихся в разгар массовых репрессий “смазывать” дела на “врагов народа” и “занимавшихся вредительством в области судебной политики”, практически ничего неизвестно.

Причина понятна. Военных судей судили тайно, как “предателей” в рядах сталинской юстиции. А затем тщательно вымарывали их имена из истории.

В 30-е годы было арестовано и репрессировано более половины председателей военных трибуналов округов. Среди них — Мазюк А.И. (Ленинградский военный округ), Жигур Я.К. (Северо-Кавказский военный округ), Бауманский Ф..Я. (Западно-Сибирский военный округ), Сенкевич А.Г. (Забайкальский военный округ), Антонов Б.П. (ОКДВА). Расстреляли в те годы и многих руководителей военных трибуналов гарнизонов и армий, а также рядовых военных судей…

В первый же день Великой Отечественной войны вступили в действие два Указа Президиума Верховного Совета СССР, имевшие прямое отношение к военным трибуналам. В соответствии с ними “в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности” передавались в военно-судебные органы.

Известно, что “право” в переводе с латинского означает справедливость. Отвечали ли в этом смысле своему предназначению применяемые судьями законы военного времени? Трудно ответить на этот вопрос однозначно. Законы действовали суровые. Но суровость эта была вызвана войной, которая сама по себе является попранием всех законов цивилизованного общества. Что же касается мер наказания, применяемых военными судьями по конкретным делам, то статистика выглядит следующим образом. За четыре года войны к высшей мере наказания было осуждено 8,9 % человек. Остальные — к лишению свободы, которое в большинстве случаев заменялось отсрочкой исполнения приговора с направлением осужденных в действующую армию.

Дела по законам военного времени слушались в упрощенном порядке, по истечении 24 часов после вручения обвинительного заключения. Кассационный порядок обжалования приговоров был упразднён. Всё это приводило к возрастанию вероятности судебных ошибок. А потому существенно усложняло работу военных судей.

Судьи военных трибуналов постоянно бывали на передовой, нередко судебные процессы проходили прямо на боевых позициях, в перерыве между боями. Порой им приходилось прерывать процесс и участвовать в отражении атак противника. В сложных экстремальных условиях деятельность военных трибуналов отличала высокая оперативность, гибкость и острота в применении закона. Строго карая злостных и опасных преступников, военные трибуналы в то же время проявляли гуманность и справедливость в решении судеб многих бойцов и командиров.

Так было и в последующие годы, когда военным трибуналам приходилось действовать в боевой обстановке.

В Афганистане офицеры военных трибуналов достойно выполнили свой долг. Служба там требовала от каждого из них высоких морально-политических качеств, стойкости и мужества.

Немало трудностей пришлось испытать офицерам в период формирования трибуналов в начале 1980 года. Бывший председатель военного трибунала в/ч полевая почта 51020 подполковник юстиции Шелковой В.И. рассказывал: "Первую зиму трибунал гарнизона располагал лишь одной палаткой. В ней разместился весь личный состав, а также имущество. Палатка была жильем и служебным помещением. Печь топили по очереди всю ночь, так как тепло из палатки быстро выветривается. Понятия "свободного времени" за полтора года у нас не было. Обстановка заставляла быть дисциплинированным и готовым выполнить любые задачи".

Сложившаяся система военных трибуналов в составе войск в Афганистане выдержала проверку временем. Действуя в сложных условиях, они многое сделали для укрепления боеготовности войск, воинской дисциплины в частях, защиты прав, интересов военнослужащих, а также афганских граждан.

Многие офицеры военных трибуналов за успешное выполнение интернационального долга награждены орденами и медалями. Среди них бывшие председатели военных трибуналов полковники юстиции Енин Н.М., Кошелев В.В., Колейчук Н.А., Горшковский Л.М., Курбатов Б.Г., Янков А.П., подполковник юстиции Шелковой В.И., члены трибуналов подполковники юстиции Горбенко М.Г., Кочегаров В.Ф., Петров Н.И., Бондарев В.В., Шнейдер Л.З., Пигеев Н.Н. и др.

Можно привести немало примеров мужества и самоотверженности офицеров-трибунальцев.

В июле 1986 г. член военного трибунала капитан юстиции Васнев А.И. при следовании в составе автоколонны к месту рассмотрения дела попал под обстрел душманов. Ведя огонь из автомата, он прикрыл выход машин из зоны обстрела, не позволив противнику приблизиться. За проявленную отвагу Васнев А.И. награжден орденом "За службу Родине в Вооруженных Силах" III степени.

Важно подчеркнуть, что при рассмотрении дел не допускалось никаких отступлений и упрощенчества. Судебное разбирательство по делам проводилось в соответствии с основными принципами судопроизводства - гласностью, устностью, непосредственностью, обеспечением права обвиняемых на защиту, соблюдением всех прав и законных интересов военнослужащих и других граждан.
Безусловно, характер выполняемых советскими войсками в РА задач, условия их дислокации, порядок комплектования военных трибуналов обусловили и определенные особенности в их деятельности.

Особенностью в структуре судимости военнослужащих в РА было значительное число осужденных за нарушения правил обращения с оружием и боеприпасами, а также за утрату оружия (в 1986 году осужден каждый 10-й от общего числа осужденных). В то же время удельный вес осужденных за уклонения от военной службы являлся незначительным. Наиболее распространенные преступления - нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими и хищения государственного имущества (осуждено соответственно 27,2 и 19,5% от общего числа осужденных). Заметное место в структуре судимости занимали хищения оружия и боеприпасов, а также контрабанда. Преступления, совершенные по мотивам трусости и малодушия (дезертирство, членовредительство), носили единичный характер.

Особенностью рассмотрения дел в отношении местного населения являлось отсутствие заключений судебно-медицинских экспертиз о причине смерти потерпевшего, что связано с местными обычаями, в силу которых не представлялось возможным произвести вскрытие трупа. В этих случаях источником доказательств являлись показания подсудимых, свидетелей - очевидцев, протоколы осмотра места происшествия, а также показания врачей из числа афганских граждан, осматривавших труп.

С большими организационными трудностями были связаны выезды состава суда для осмотра места происшествия за пределы воинских гарнизонов. Тем не менее такие выезды проводились, если без этого невозможно принять правильное решение по делу.

Так, при рассмотрении ВТ в/ч пп 17959 дела Никитина возникла необходимость в осмотре составом суда места происшествия и проведении следственного эксперимента с участием подсудимого, свидетеля и судебно-медицинских экспертов. Место происшествия находилось в тоннеле Дара-Саланг. Командованием были выделены соответствующие транспортные средства, охрана. Причем во время нахождения участников процесса в тоннеле боевое охранение, прикрывавшее один из его входов, вступило в бой с душманами. Проведение в сложных условиях осмотр места происшествия и следственный эксперимент позволили суду постановить законный и обоснованный приговор.

Особенность судебной практики военных трибуналов в РА заключалась в широком применении к виновным в совершении менее опасных преступлений, впервые осужденным к лишению свободы на срок до трех лет, условного осуждения и отсрочки исполнения приговора. Причем отсрочка применялась чаще, чем условное осуждение.

В 1986 г., например, отсрочка применена к 23% лиц от общего числа осужденных трибуналами в РА.
Приговоры трибуналов доводились до военнослужащих в приказах командования (примерно по каждому третьему делу). Приказы нередко в целях оперативности рассылались штабами в кодограммах и объявлялись в день поступления на построениях личного состава. Материалы судебных процессов широко использовались офицерами трибуналов и правовым активом частей в правовоспитательной работе.

Хотел бы подчеркнуть, что этому направлению деятельности военные суды всегда уделяли и продолжают уделять большое внимание. Правовая культура военнослужащих невысока. И кто, если не военные юристы, будут заниматься повышением их юридической грамотности.

***
16 апреля 1992 г. на 6 съезде народных депутатов военные трибуналы были преобразованы в военные суды. Хотел бы особо подчеркнуть, что это не просто смена вывески. Коренным образом изменилось сама направленность работы. Военные суды теперь не являются органами борьбы с преступностью и никоим образом не связаны с Министерством обороны РФ. Во главу угла поставлена защита прав и свобод военнослужащих, восстановление справедливости путем правильной реализации закона.
И мне хочется пожелать коллегам успехов в этом трудном, но очень нужном деле.