Статистика убийств в российской империи, ссср и в рф. Преступность, которую мы не потеряли Крепостное право - это рабовладение
Криминальная ситуация в Российской империи стала стремительно ухудшаться со второй половины XIX века. Главная причина этого – наплыв приезжих. К началу XX столетия специалисты выделяли 5 наиболее криминальных городов России.
Растущая угроза
Еще в 1718 году при Петре I была создана полиция, как государственный орган по охране правопорядка, но только после смерти реформатора организованная преступность вышла на уровень самостоятельного социального института, противопоставивш его себя государству и обществу.
XIX век преступный мир империи встретил заматеревшим и окрепшим, однако этого было явно не достаточно, чтобы противостоять авторитарной государственной машине. Полицейский аппарат успешно справлялся с нарушителями правопорядка. Основной криминальный контингент - беглые крестьяне, солдаты, монахи-расстриги, воспитанники приютов – легко контролировался государством.
Все изменилось после реформ Александра II, которые разрушили столетиями складывавшиеся сословные структуры российского общества. Как ответная реакция на возросший уровень преступности – полицейская реформа, которая предусматривала увеличение штатных единиц и подразделений полиции, улучшение финансового положения.
Выборочная статистика преступности стала вестись еще в первой половине XIX века, однако упорядоченный и систематический характер она приобрела только во второй половине столетия. Учету подлежали количество уголовных дел, осужденных и подсудимых.
Статистика отчетливо показывает рост криминогенной обстановки в России. Так, с 1857 по 1865 гг. количество осужденных выросло в 1,5 раза. Показатели за период с 1874 по 1912 гг. свидетельствуют об увеличении числа осужденных уже в 3 раза.
В одном из криминальных отчетов 1905 года отмечалось, что «ежегодно всеми судебными установлениями в империи, каково бы ни было их устройство, за все преступления и проступки осуждается в среднем около 2 млн. лиц обоего пола».
К началу XX века российская преступность не только пополнила свои ряды, но и увеличила количество «промыслов». Самым прибыльным по-прежнему считалось «конокрадство», самым распространенным – «вор-карманник», а самым уважаемым – «взломщик».
Санкт-Петербург
Столицу по праву называли центром уличной преступности и проституции. Со всех концов большой империи в поиске легкой наживы сюда стекались аферисты и мошенники различных мастей. Петербург рубежа XIX -XX веков – это соседство ослепительной роскоши и беспросветной нищеты. Богатые ходили по тем же улицам, что и бедные, вызывая зависть и провоцируя ограбления.
Первый дом предварительного заключения был построен в Петербурге в 1825 году. Следственная тюрьма тогда располагалась сразу за зданием Окружного суда между Шпалерной и Захарьевской улицами. Здание Окружного суда просуществовало вплоть до Февральской революции 1917 года, когда его сожгли вместе с огромным архивом.
Одной из наиболее заметных фигур в криминальной среде дореволюционного Петербурга была генеральша Ольга фон Штейн. Аферистка обладала уникальным даром выманивать у доверчивых сограждан огромные суммы денег, обещая им умопомрачительну ю карьеру. Ни денег, ни должности пострадавшие так и не получали, а подавать в суд на имевшую связи в высшем свете авантюристку было бесполезно.
Среди центров воровского Петербурга выделялся Сенной рынок. Здесь промышляла группа воровок-цапок. Действовали они быстро и грубо: хватали с прилавка товар и наутек. Если торговцу удавалось перехватывать воровку, то ее тут же отбивали коллеги по цеху.
Выделялся в столице артель медвежатников, особенно своими кадрами. Так, одной из банд руководил бывший депутат Государственной думы от Тверской губернии Алексей Кузнецов. В качестве вспомогательного персонала банда использовала высоких полицейских чинов, служащих контор и банков.
Накануне Первой мировой войны разбушевалась шайка Васьки Черного. В одной из попыток ограбления главарь совершил убийство солдата, что спровоцировало массовые облавы со стороны полиции. В короткий срок были схвачены главари и активные члены многих шаек.
О серьезности разгула молодежного бандитизма свидетельствует съезд российской группы Международного союза криминалистов, созванный в 1914 году, на котором рассматривалась возможность внесения в уголовное законодательство таких понятий, как «хулиганство», «озорство» и «пакостничеств о». Но война помешала этим начинаниям.
Число преступлений в Петербурге с начала XX века росло с пугающей быстротой. В 1900 году Петербургский окружной суд рассматривал 227 дел об убийствах, 427 - о разбойных нападениях, 1171 дело о нанесении телесных повреждений, а также 2197 случаев краж и воровства. В 1913 году статистика изменилась: 794, 929, 1328 и 6073 случая соответственно.
Москва
Как и Петербург, дореволюционная Москва привлекала возможностью хорошей поживы многих представителей преступного мира – от мелких воришек до криминальных авторитетов. Самым неспокойным местом Первопрестольной был район Хитровского рынка. В окрестные переулки боялись заходить не то, что прохожие, но и служители правопорядка, за исключением местных городовых.
«Грачёвка», где промышляли «платные девки», была чуть спокойнее, однако после разборок в местном трактире «Крым» полиция нередко находила утопленные в коллекторе Неглинки трупы. Уровень раскрытия убийств в Москве зачастую не превышал 40%, а о мелком воровстве и говорить нечего.
Начальник московской сыскной полиции Аркадий Кошко писал, «что краж в один день более тысячи». «Частичные, мелкие облавы стали производиться чуть ли не ежедневно, – продолжал сыщик, – но вскоре же опыт показал, что средство это недостаточно; преступные элементы при приближении незначительного наряда полиции частью благополучно скрывались, а если и попадались люди, не имеющие права жительства в столицах, то, будучи отправлены на родину этапным порядком, вскоре бежали оттуда и вновь появлялись в Москве».
Руководитель статистического отделения Министерства юстиции Е. Н. Тарновский отмечал тенденцию роста преступности в Москве накануне революции. Статистика была следующая. За 1914-1918 гг. преступность в Первопрестольной в пересчете на население возросла в 3,3 раза, в том числе убийства - в 11 раз, вооруженные грабежи в 307, простые грабежи - в 9, кражи - в 3,4, мошенничество - в 3,9, присвоения и растраты - в 1,6 раза. К примеру, только в 1914 году было зафиксировано 2,5 тыс. вооруженных нападений.
Одесса
Портовая Одесса неспроста считалась местом сосредоточения контрабандистов, воров и налетчиков. Еще во времена царствования императора Павла огромные вливания в создание одесского порта «больно били по казне и не приносили никакого толку». Ревизия выявила там «непомерное лихоимство и злоупотреблени я».
В 1817 году высочайшим указом Одесса была объявлена свободным портом, которому разрешен беспошлинный ввоз и вывоз товаров. Это способствовало расцвету города. И процветанию преступности. Тут промышляли австрийские сербы, немецкие меннониты, французские аристократы, а также греки, болгары, албанцы. Недаром Одессу прозвали «Черноморским Вавилоном».
А промышлять было чем. В Одессе крутились бешеные деньги. Достаточно сказать, что грузооборот порта с 37 миллионов рублей в 1862 году увеличился до 128 миллионов в 1893 году, а в 1903 он составлял уже 174 миллиона.
Писатель Эфраим Севела вспоминал: «Одесса славилась такими ворами, такими бандитами, каких свет не видывал и больше, я думаю, не увидит. Народ измельчал. Одесса была столицей воровского мира всей Российской империи - по этой причине ее ласково называли мамой». Именно в Одессе в 1880 году за крупное мошенничество была арестована и этапирована в Москву легендарная авантюристка «Сонька Золотая Ручка».
Ростов-на-Дону
Донская столица традиционно притягивала к себе беглых крестьян и преступников-рец идивистов. Уровень насильственных преступлений здесь был одним из самых высоких в империи. В начале XX века возникает знаменитый криминальный транзит «Ростов-Одесса», по которому беспрерывным потоком шел обмен опытом, людьми и нелегальным товаром.
Уровень преступности в Ростове рос по мере бурного развития города. В 1850-х годовой экспорт товаров за рубеж составлял в среднем 3,5 миллиона рублей, а в семидесятые годы он превысил 22 миллиона рублей. В начале XX века за Ростовом закрепилось название «Русский Чикаго», и не только из-за его финансовых возможностей.
Представители преступного мира Ростова обитали преимущественно в трущобах, а работали возле Центрального рынка. Самая громкая криминальная слава принадлежала Богатяновскому спуску (сегодня это Кировский проспект) – месту сосредоточения питейных заведений, притонов и трущоб. Магазин здесь могли ограбить средь белого дня, просто прорыв подземный ход.
На каждые 100 тыс. жителей в Ростове совершалось 595 преступлений. И уступал он по этому показателю только Киеву.
Киев
К концу XIX столетия за матерью городов русских закрепилась печальная слава самого криминального города страны. По данным Министерства юстиции, в год здесь совершалось преступлений втрое больше чем в целом по империи.
В Киеве катастрофически не хватало денег на содержание полиции, что автоматически влекло снижение эффективности ее работы. В конце XIX века из запланированных по штату 579 правоохранителей за порядком следили лишь 394 городовых. Неудивительно, что в 1890-х годах на каждые 100 тыс. жителей здесь совершалось в среднем 650 преступлений.
За столь высокими цифрами стоят и другие причины. Главные из них – это присоединение к городу бывших сел Шулявка, Лукьяновка и Куреневка, а также наплыв «заробитчан» с юго-запада Украины. Так, 5 октября 1899 года киевский полицмейстер в письме генерал-губернат ору региона констатировал, что в городе чаще стали совершаться злодеяния с применением холодного оружия. И виновные в этом – мастеровые, рабочие, поденщики.
Еще одна причина – коррумпированнос ть высших эшелонов полицейского аппарата. К примеру, в 1908 году ревизионная комиссия обнаружила, что в киевской сыскной службе из личных дел пропадали учетные карточки и фотографии преступников, а также заявления арестованных о том, что у них в полиции отбирали вещи и деньги. Продажность киевских полицейских давала благоприятную возможность правонарушителям систематически уклоняться от ответственности.
Количество осужденных в Российской империи утроилось с 1874 по 1912 годы
ВКонтакте
Одноклассники
Сергей Простаков
Заключенные на острове Сахалин, 1890 год. Фото: РИА Новости
Дореволюционные юристы отмечали, что в Российской империи рост преступности превышал прирост населения. По неофициальной статистике, которая учитывает не только официальные приговоры, накануне Первой мировой войны в Российской империи ежегодно совершалось 2,5 миллиона уголовных преступлений (в современной России регистрируется около миллиона преступлений).
Количество осужденных за различные преступления в Российской империи с 1874 по 1912 год утроилось. Если в 1874 году обвинительный вердикт выносился в 58 тысячах случаев, то в 1912 году осудили уже 180 тысяч человек. В начале 1870-х годов на 100 тысяч человек было всего 50–90 осужденных, тогда как в начале 1910-х годов - уже 150–200.
Впервые об организованной преступности в российской хронике упоминается в конце XVI века. Постепенно в оборот для обозначения преступников входит слово «вор». Закрепление за ним этого значения приходится на XVIII век. До этого времени ворами называли людей, совершивших преступление по отношению к государству и власти. После эпохи Петра I организованная преступность окончательно выделилась в самостоятельный институт, противопоставивший себя государству и обществу. Воровские банды организовывались по традиционному для российской экономики артельному принципу, в основании которого лежала круговая порука. Постепенно у них стала формироваться иерархия и вырабатываться собственные этические и моральные нормы. Появился у воров и свой язык - феня, который был до этого тайным языком бродячих торговцев-коробейников.
В XIX век российский преступный мир вошел сплоченным и окрепшим, но этого было мало, чтобы на равных соревноваться с государством. Тем более, авторитарной империи удавалось достаточно эффективно бороться с преступностью и не давать ей превратится в большую социальную силу. К тому же социальный контингент, становившийся преступниками, столетиями не менялся: беглые крестьяне, солдаты, монахи-расстриги, воспитанники приютов. Из-за этого прирост преступности был весьма ограничен.
Ситуация изменилась после Великих реформ Александра II, которые привели к демонтажу сословной структуры российского общества. Благодаря обеднению одних слоев и обогащению других, а главное, исчезновению крепостной зависимости, в преступный мир стало приходить все больше новых людей.
Эпоха пореформенной России - это время первоначального накопления капитала. В связи с этим резко возросло количество имущественных преступлений, подлогов, мошенничеств, краж. По данным статистики министерства юстиции 1873 года из 13 208 обвинительных приговоров более семи тысяч были связанны с указанными преступлениями. Если они совершались по предварительному сговору, то преступникам грозило шесть лет каторжных работ, если кража была еще и со взломом, то ссылка в Сибирь становилась бессрочной. Уровень раскрываемости в эти годы не превышал 40%, то есть в реальности количество имущественных преступлений было гораздо больше - в начале XX века было зафиксировано 84,4 тысячи случаев.
Ссыльные каторжники работают на каменоломне. Фото: РИА Новости
После русских самыми частыми обвиняемыми в имущественных преступлениях были евреи и поляки. Это связано с экономическими ограничениями, которые были наложены как на католиков-поляков, так и на евреев.
В это же время криминальная тема впервые в истории русской литературы занимает одну из главенствующих позиций. О преступлениях и наказаниях писали Федор Достоевский, Всеволод Гаршин, Антон Чехов, Лев Толстой, Владимир Короленко, Александр Сухово-Кобылин. Многие из писателей себя в жанре репортажа с судебного заседания или с каторги. С введением суда присяжных адвокаты и другие юристы стали поп-звездами в российском обществе. Публичные выступления Дмитрия Стасова, Владимира Спасовича, Александра Кони, Николая Карабчевского заменяли в пореформенной России реалити-шоу.
Великие реформы привели к распаду сословий и исчезновению многих сословных правил и традиций. В 1869 году в Петербургском окружном суде рассматривалось дело отставного гвардии прапорщика Левицкого. Его соучастниками были исключительно дворяне. Их обвиняли в подделке ломбардных билетов. В результате реальный срок получил только организатор преступной группы. Уже через год выяснилось, что, будучи в тюрьме, Левицкий смог организоваться с отставным гвардейским корнетом и мелким чиновником Боровиковым подделку денег. На этот раз его оправдали. Через несколько месяцев вновь организованная Левицким банда отставных гвардейцев была задержана за фальшивомонетчество. Размах деятельности бывшего прапорщика был еще шире. По мере того как дело разрасталось, вместе с Левицким на скамье подсудимых кроме офицеров оказались дворяне, чиновники, купцы, мещане, русские, поляки и евреи.
Мир криминала демонстрировал, что старые лифты социальной мобильности исчезли, а на их место пришли новые, в которых все меньшую роль играет происхождение, этничность и религия.
В феврале-марте 1877 года в столице империи происходил процесс над бандой «Клуб червонных валетов», который потряс воображение общественности. Поражал размах преступной сети: среди 48 обвиняемых были мусульмане, евреи, крестьяне соседствовали с мещанами, дворянами и офицерами. Впечатляет и список фамилий обвиняемых: Долгоруков, Дмитриев-Мамонтов, Эрганьянц, Массари, Мейерович, Левин, Огонь-Догановский, Неофитов, Петров. Дворяне из «Клуба» активно использовали свои связи наверху, чтобы прикрыть преступную деятельность. Не меньше состава участников поражал и размах их деятельности: мошенничество с приемом на работу, подделка денег, векселей и завещаний, спаивание и дальнейшее обдирание клиентов. В банде были настоящие криминальные таланты. Так, Плеханов и Неофитов, сидя в Московском тюремном замке (сегодняшняя «Бутырка». - РП), в начале 1870-х годов в месте заключения организовали производство и сбыт фальшивых денег. «Клуб червонных валетов» был организованной преступной группировкой современного типа. Она была автономна по отношению к государству, но активно его использовала в своих целях; иерархична - с системой «авторитетов» и «шестерок».
Дело «Клуба» закончилась неожиданно. Присяжные не признали наличие преступной организации. Девятнадцать подсудимых оправдали, а 29 человек отделались небольшими сроками, однако процесс формирования банд и особого преступного мира со своими понятиями был уже запущен.
К началу XX века российская преступность пополнила свои ряды и увеличила количество «промыслов».
Самой многочисленной считалась группа профессиональных воров (в современном значении слова). Согласно полицейским данным в Российской империи было 30 основных специализаций воров. Самой распространенной были - воры-карманники. Самой уважаемой - взломщики («медвежатники», которые взламывали, и «шниферы», которые подбирали ключи и пароли). Самой презираемой обществом и опасной категорией были конокрады.
«Медвежатники» действовали бандами от пяти до 15 человек. Их лидерами были люди, обычно имевшие связи среди государственных служащих и пользовавшиеся авторитетом в уголовном мире. Далеко не всегда эту роль выполняли рецидивисты. Так, известен случай депутата II Государственной думы Алексея Кузнецова, банда которого прославилась ограблением Строгановского дворца.
Конокрады являлись одной из самых опасных воровских групп. В аграрной России основным средством передвижения и обработки земли были лошади, поэтому недостатка в «товаре» и в рынке его сбыта конокрады не испытывали. Специфика воровства лошадей заставляла конокрадов объединяться в большие банды, достигавшие нескольких сотен участников. В эти банды входили цыгане, занимавшиеся угоном лошадей; кузнецы, занимавшиеся перековкой; специалисты по перекраске и изменению формы копыт и зубов у похищенных животных. Каждая банда конокрадов имела и свою боевую группу, которая занималась охраной. Она была для них нелишней, так как нередки были случаи самосудов над конокрадами. По мнению современных криминалистов, именно конокрады первыми в России создали преступные группировки современного типа.
Во второй половине XIX века распространяется еще одна важная категория организованной преступности - карточные шулеры. Историки отмечают, что распространение карточного мошенничества связано с увеличением в обществе категории людей, времяпрепровождение которых сводилось чаще всего к пьянству и азартным играм.
«Карточные шулера», Ивана Калганова
В начале XX века насчитывалось пять криминальных столиц: Санкт-Петербург, Москва, Киев, Одесса, Ростов-на-Дону. Петербург был центром уличной преступности и проституции. Большинство мошенников также стремились в столицу империи. Портовая Одесса стала местом сосредоточения контрабандистов, воров и налетчиков. Ростов-на-Дону традиционно притягивал к себе беглых крестьян и преступников-рецидивистов. Это предопределило высокий уровень насильственных преступлений в городе. В начале же XX века возникает знаменитый криминальный транзит «Ростов-Одесса», по которому в Российской империи шел обмен людьми, опытом и криминальным товаром.
Во многом благодаря своей закрытости от остального общества структуры и принципы организованной преступности в России революцию 1917 года и советскую власть.
В 2013 году в России выявлено 8086 человек, участвовавших в организованной преступности.
Источники: Калпинская О. Е. Особенности возникновения и развития организованной преступности в дореволюционной России; Лунеев В. Преступление и наказание в России; Портал правовой статистики ; Иконников-Галицкий А. Самоубийство империи. Терроризм и бюрократия. 1866–1916 - СПб.: Лимбус-пресс, 2013; Курас С. Л. О генезисе преступности в России (исторический аспект).
Вместе с развитием полицейского ведомства на протяжении XIXв. набирает обороты и преступность. Если в 1-й половине столетия главные преступники – это беглые крестьяне, превратившиеся в разбойников, грабивших горожан и одиноких путников, то после отмены крепостного права преступность в России приобретает более профессиональный характер. Получивший свободу люд отправляется в города на заработки, а среди криминальных профессионалов возникает дифференциация.
Беглый. Иванов С.В.. 1886г. Государственная Третьяковская галерея, Москва
В целом обстановка в городах остается неспокойной, несмотря на постоянно увеличивающийся штат полицейских.
В периодических изданиях того времени писали: «В Москве в 1862г. ещё нельзя безопасно ходить по городу, и многие очень наивно носят с собой вечерком кто пистолет, старую шпажонку, а кто и просто палочку со свинцовым набалдашником…»
Триумфальная арка. Москва. Фото 1909г.
Так же обстановку в Москве описывал современник, сенатор и общественный деятель, Владимир Федорович Одоевский в 1864г.: «В Нескучном завели полицию, ибо приходили пьяные, ломали цветы, ругались по матерну, один поднял у проходившей женщины юбку... Со всех сторон слышно о грабежах в Москве. У Ник. Дим. Маслова до сих пор шишка на спине от полученного на Пречистенке удара кистенём. Если бы удар был немножко выше и не был он в шубе, то несдобровать бы ему; нападали на него двое. Рассказывают историю про даму в пролётке, на которую напали пятеро, хожалого и кучера избили, её раздели донага и ускакали на пролётке».
«Князь Одоевский Владимир Федорович». Тропинин Василий Андреевич, акварель. 1831г.
Иллюстрация из Полного собрания сочинений А.С. Пушкина
После отмены крепостного права в 1861г. количество преступлений возросло в несколько раз, убийств более чем в 10 раз, краж в 5 раз. Две третьих от общего количества уголовных дел составляли имущественные преступления.
«Отмена крепостного права на Руси» Альфонс Муха. 1914г. из серии Славянская эпопея. Моравско-Крумловский замок и Пражский музей А.Мухи
Преступное сообщество
Одним из криминальных центров Москвы с середины XIXв. становится так называемая Хитровка, ныне территория Подколокольного переулка. В 1824г. этот участок со сгоревшими зданиями выкупил генерал-майор Николай Захарович Хитрово и организовал на этом месте торговую площадь. Впоследствии на площади открыли биржу труда, а затем и ночлежные дома. Постепенно на территории Хитровки как грибы выросли трактиры – «Пересыльный», «Сибирь», «Каторга», «Утюг», – а помимо них появились и места для кормления нищих, где, как и в ночлежных домах, царила полная антисанитария. В целом территория Хитровки стала прибежищем для неимущих, бродяг и преступников всех мастей.
Хитровка. Фото к.XIX-н.XXвв
.
К концу XIXв. в криминальном мире возникла дифференциация, основанная на промысле преступника, его характере и степени «матерости». Среди бывалых выделялись «Иваны», «храпы» и «игроки». «Иваны» – грабители, становящиеся авторитетами среди каторжан. «Храпы» или «глоты» – вторая по статусу группа среди преступников. Они занимались чем придется, плели интриги, провоцировали конфликты и всегда получали выгоду, поддерживая сильного авторитета. «Игроки» – шулеры и профессиональные мошенники в азартных играх, имеющие самую строгую иерархию в своих рядах. «Шпанка» – низшая каста среди преступников, постоянно эксплуатируемая остальными. На каторгах были и «сухарники» – те, кто предлагал за вознаграждение свои услуги практически во всем, в том числе сухарники брали на себя чужие преступления. А «асмадеи» занимались в тюрьмах и на каторгах ростовщичеством и торговлей. Полицейские таких барыг называли «Иванами, не помнящими родства». Кастовое разделение распространялось на весь преступный мир и в первую очередь на заключенных и каторжан.
Хитровка. Фото к.XIX-н.XXвв.
Участь осужденных
Система содержания заключенных в тюрьмах и этапирования на каторгу начинает складываться в России еще в конце XVIIIв. Джон Говард, англичанин, путешественник и известный тюрьмовед того времени, посетил Россию и побывал в тюрьмах Москвы, Санкт-Петербурга, Киева и Херсона, где заразился холерой и умер, правда успев оставить рекомендации для российских чиновников по совершенствованию содержания заключенных. В целях воплощения советов Горварда в жизнь по инициативе князя Александра Николаевича Голицына, министра духовных дел и просвещения, было основано Всероссийское тюремное попечительство, которое затем организовало множество филиалов и просуществовало до 1893г.
«
Портрет Джона Говарда
»
М. Браун. до 1831г. Лондонская национальная галерея
Членами попечительства становились как государственные чиновники, так и общественные деятели, на благотворительных началах работающие в пенитенциарной системе и следящие за тем, чтобы к заключенным не применялось насилие, а давалась возможность исправления и нравственного воспитания.
«
Портрет члена Государственного совета князя А.Н. Голицына
»
К.П. Брюллов, 1840г. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Из записок Говарда следовало, что система содержания заключенных в России была крайне неразвита. Конечно, в православной стране милость к каторжанину проявлялась на каждом шагу, однако на государственном уровне об осужденных практически не заботились.
Тюремные узники отбывали наказание в страшных условиях. Денег на содержание практически не выделяли, заключенные, как правило, умирали от голода, инфекционных заболеваний и жестокого обращения. Мужчины и женщины содержались вместе, никаких помывок и условий для соблюдения ежедневной гигиены не было предусмотрено.
На фото: Бутырский тюремный замок. Москва. 1890-е гг.
Еще тяжелее приходилось этапируемым. Проход по этапам превращался в одну нескончаемую пытку. Тяжелые кандалы прикреплялись к металлическому пруту, который несли конвоиры. 10-12 человек шли, гремя цепями, нанизанными на один прут, инвалиды и обессиленные тащились за счет «товарищей», невозможно было нормально справить нужду, в колонне царила атмосфера злости и ненависти. 15-25 км проходили каторжане за день, шли с 10-минутными остановками каждые 3 часа. Руки и ноги заключенных обмораживались в металлических кандалах и стирались до костей. Четверть колонны умирала в этапе.
Заковывание в кандалы. Фото 1903г.
Добрый доктор
Многие существенные изменения в пенитенциарной системе происходят в середине XIXв., благодаря работе доктора Федора Петровича Гааза в Московском тюремном попечительстве.
Федор Петрович Гааз или Фридрих Иосиф Гааз – немец-католик, успешный врач, приехавший в Россию, полюбивший ее и ставший одним из величайших общественных деятелей 1-й половины XIXв. Будучи на 6 десятке жизни, Федор Петрович побывал в Московском тюремном замке, ныне Бутырская тюрьма, и, увидев, как живут заключенные, всю свою оставшуюся жизнь посвятил тому, чтобы облегчить их страдания. Выполняя долг христианина, он помогал нуждающимся заключенным, приравнивая их состояние к несчастью или тяжелой болезни.
Бюст Ф.П. Гааза работы Н.А. Андреева в Малом Казенном переулке. Установлен в 1909 г. во дворе бывшей «Гаазовской больницы». На памятнике – девиз доктора Гааза: «Спешите делать добро»
Доктор Гааз является основателем Полицейской больницы. Помимо лечения, он добивался для наиболее старых и слабых амнистии. Благодаря стараниям Гааза было отменено хождение по этапу на пруте. Федор Петрович требовал полной отмены заковывания в кандалы, однако на это полиция пойти не могла. В результате доктор усовершенствовал кандалы, проведя эксперимент на самом себе и найдя оптимальное соотношение диаметра наручников и веса цепей. Новые кандалы, также по рекомендации доктора обитые изнутри кожей для предотвращения обморожений, так и стали называться «гаазовскими».
На фото: Осужденные на Сахалине. 1880-е гг.
Доктор договорился с промышленниками Рахмановым и Филлиповым, благодаря которым был организован «прощальный» двор на выходе из Москвы, по которой этапируемые шли порядка 3 часов. На дворе каторжане прощались с родственниками, принимали подаяние. Каждого снабжали в дорогу бубликами от пекаря Филлипова. Сам доктор всегда провожал осужденных на каторгу, ведя с ними беседы.
Достижением доктора Гааза является отмена бритья половины головы заключенным. В Московском тюремном замке на средства Гааза была проведена реконструкция, пробиты окна, расширено помещение храма. Призывая милосердно относиться к заключенным, Гааз при тюрьме построил гостевой дом и приют для детей осужденных, организовал рабочие мастерские.
Прикованный к тачке, лежащий на нарах.1891г. Фото А.К. Кузнецова, Альбом "На Каторге в Нерчинске". Коллекция Российской Национальной Библиотеки
Можно спорить о том, насколько терпимым и милосердным должно быть отношение к преступникам, однако доктор Гааз всегда ставил для себя задачу выше, нежели остальные. Провожая осужденных, следя за тем, чтобы женщины были на телегах, больных не ставили в связку со здоровыми, он не только беседовал с заключенными, вручал каждому азбуку основ Евангелия, которую лично составил и издал, но и давал им конфеты и апельсины. Часто его спрашивали, зачем он дает несчастным такие лакомства, а не простую снедь. На что Гааз отвечал, что хлеба каторжанину любой дать может и даст, а конфету несчастный, может, в последний раз в жизни видит. Для многих доктор Гааз запомнился не только конфетой, а милосердием и добротой, которую не каждый способен проявить.
Могила Ф.П. Гааза. Введенское кладбище (10-й участок). Москва
Доктор Гааз скончался в 1854г., его могила огорожена «гаазовскими» кандалами, а его заветы стали неотъемлемой частью морального кодекса и врача, и работника пенитенциарной системы.
Обратиться к теме о количестве убийств, совершавшихся на территории Российской Империи, меня заставило то, что вокруг этого вопроса, как практически вокруг любого вопроса, касающегося дореволюционной России, ходит много ангажированной, спекулятивной и просто клеветнической информации. Особенно удивило, что при обычном запросе в гугле о числе убийств в Российской Империи, каких-либо убедительных статей на эту тему не выявляется. Поэтому, недолго думая, я решила посмотреть, собственно, сами дореволюционные статистические данные на этот счет, надеясь быстро восполнить свой пробел в этой области. Интересовала меня прежде всего эпоха правления Николая Второго. Но, увы и ах, вскоре стало понятно, что, оказывается, никакой надежной статистики по количеству убийств в Империи в последние два десятилетия ее существования по-видимому не публиковалось. Есть отрывочные сведения по крупным городам, губерниям — но выявить динамику в большом масштабе не удастся. Большая надежда была на сборник Министерства юстиции "Свод статистических сведений по делам уголовным..." — но, это уже производная от преступлений: он показывает лишь количество возникших и производившихся дел (и то лишь до 1906 года), количество подсудимых и осужденных по преступлениям. Статистику самих преступных деяний, в частности, сколько было убийств, он не приводит. Но в своей области "Свод..." очень подробный, и мы к нему еще не раз обратимся во второй части статьи, которую я планирую назвать "Наказание".
Продолжая поиски я наткнулась на очень интересные статистические сборники под общим названием "Вестник Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел", которые издавались в 1888 - 1903 гг., всего вышло 52 номера. Впрямую к нашей теме относятся два номера: 35 — Умершие насильственно и внезапно в Европейской России в 1875 - 1887 годах. СПб., 1894, и 41 — Умершие насильственно и внезапно в Российской империи в 1888 - 1893 годах. СПб., 1897.
Первый из них дает сведения о 49 губерниях Европейской России и 10 губерниях Царства Польского, второй же сборник уже несет сведения обо всех областях Империи (кроме Финляндии). Самое важное, что там отдельной строкой идет количество убитых: мужчин и женщин, в том числе выделяются детоубийства. Как раз то, что было нужно. Поискав еще, я нашла, что в другом сборнике, под названием "Статистика Российской Империи" (выходил в 1887 - 1918 гг.) в 40-м выпуске, озаглавленном "Сборник сведений по России, 1896.", СПб., 1897, даются сведения об умерших насильственно и внезапно в 1894 году. Таким образом за 1888 - 1894 года мы имеем практически полную статистику о количестве убийств в Российской Империи. Интересно, что запрос в гугле об этих сборниках выдает у меня всего 8 (!) ссылок. Самая интересная, конечно, это ссылка на Демоскоп (№ 461 - 462 от апреля 2011 г.):
http://demoscope.ru/weekly/2011/0461/analit01.php
Авторы, правда, обращаются к другой теме — смертности от алкоголя, но замечают: "Источником этих данных были публикации Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, где систематически приводились собранные полицией сведения о насильственных и внезапных смертях, включая число скоропостижно умерших от болезней и болезненных припадков, в том числе от пьянства. Сведения покрывают 49 губерний Европейской части Российской Империи (без Области Войска Донского) в период с 1870 по 1894 гг. Этот огромный массив данных мало анализировался современниками, и практически забыт ныне. Мы попытались вспомнить и интерпретировать собранные показатели." Я же со своей стороны попытаюсь проанализировать по мере сил и времени материал публикаций с точки зрения смертей насильственных (но опущу самоубийства). Так как свободного времени действительно не очень много, а во вторых, интересует меня больше всего царствование Николая Второго, то главным образом сосредоточу внимание на 1888 - 1894 гг., чтобы на анализе этих материалов приступить к рассмотрению числа убийств в последующие годы, когда подобных сборников не издавалось. Ну а кроме того, как я уже написала, только за эти семь лет у нас есть достаточно полные сведения по всей Империи.
Однако начать надо с другого.
Для того чтобы перейти от цифр абсолютных к цифрам относительным и иметь возможность сравнивать отдельные губернии, регионы и страны между собой, надо определиться с количеством населения в Российской Империи за указанные годы. Задача, прямо скажем, непростая. Авторы статьи из Демоскопа приводят характерный график, сравнивающий оценку количества населения Центральным статистическим комитетом МВД в 1870 - 1894 гг. и результатами переписи 1897 г.
Здесь — только для Европейской России. Однако хорошо видно, что данные ЦСК МВД всегда были несколько завышены. По отдельным областям они могут очень сильно отличаться от действительной численности населения. Для польских губерний, например, 1894 год, по данным ЦСК, также дал результат выше, чем показала перепись 1897 года. Поэтому, несмотря на то, что авторы статьи пишут, что "по итогам анализа мы сочли качество данных о населении [ЦСК] приемлемым и решили не пытаться внести уточнения", я решила все-таки внести корректировки, которые хоть немного, но приблизят нас к более точным конечным цифрам.
Для Европейской России (под ней всегда разумеется известные 50 губерний, без Польши) за основу взяты расчеты численности населения приведенные в исследовании А. Г. Рашина "Население России за 100 лет (1813 - 1913)", М., 1956. (табл. 20):
http://lost-empire.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=30&Itemid=9
А для других крупных регионов Империи, кроме Финлядии, которая вообще не рассматривается, я решила пойти таким путем. Взяв за основу данные ЦСК 1885 года и результаты переписи 1897 года найти средний процент прироста населения в год за двенадцатилетие, и на основе его вычислить число жителей за все годы. Конечно, здесь не учитывается, что прирост населения вовсе не был стабильным за все эти двенадцать лет, но, с другой стороны, искаженные или не очень данные ЦСК постепенно приводятся к достоверным результатам переписи. Вычисленные ЦСК цифры населения за 1894 год я вообще не беру в расчет, они почти везде оказались завышенными. После всех этих манипуляций мы можем выйти на население Империи в целом, как суммы населения ее регионов.
Население Российской Империи (без Финляндии), в тыс. чел.
Однако если учитывать прирост населения, то для всех, таким образом вычисленных регионов, нужно просто иметь в виду, что наиболее низким он был в 1891 - 1895 гг., выше в 1886 - 1890 гг., и самым высоким в 1896 - 1900 гг.
Кроме того, так как сведения о количестве убитых отсутствуют по ряду губерний и областей вообще, или только в отдельные годы (о чем я потом напишу), то нам необходимо знать численность населения в каждой из этих областей за все годы, чтобы исключить их из подсчета относительных чисел. Здесь я поступила так же, как и с расчетом населения для четырех крупных регионов Империи, то есть отталкивалась от 1885 и 1897 годов. Однако для Области Войска Донского возможно было рассчитать более точно, исходя из прироста населения по пятилетиям, приводимого в книге А. Г. Рашина (табл. 161) и данных переписи 1897 г.
Теперь, после краткого отступления о населении Империи, можно обратиться к сведениям о числе убийств, и свести их в таблицу.
Количество убийств в Российской Империи (без Финляндии) в 1888 - 1894 гг.
* Без Области Войска Донского
** Без Терской области, Закатальского округа и Черноморского округа Кубанской области; данные по Карсской области имеются только за 1894 год; в Дагестанской области сведения об убийствах в 1888 - 1891 гг. поступали только из городов; отсутствуют также сведения из Кутаисской губернии за 1890 - 1891 гг. и Эриванской губернии в 1890 г.
*** Не поступали сведения из Приморской области (с Сахалинским отделом) в 1888 и 1894 годах
**** Без Закаспийской области; нет сведений из Семипалатинской области в 1888, 1891 и 1892 гг., из Семиреченской области в 1891 г. и из Сыр-Дарьинской области в 1888, 1893 и 1894 годах
За все эти годы в среднем охвачено статистикой по убийствам 95,1% населения Российской Империи, причем практически 100% населения Царства Польского (кроме города Лодзь), 97,4% Европейской России и 96,8% жителей Сибири. А вот по Кавказу и Средней Азии данные уже значительно ниже, соответственно — 78,3% и 79,3% населения. Особенно это может влиять на общую картину по отношению к Кавказу: хотя при подсчете числа убийств на 100 тыс. населения жители неучтенных губерний и областей исключались из расчета, но в связи с тем, что некоторые из этих регионов далеко не отличались миролюбивыми нравами (Терская область — район проживания чеченцев и ингушей, сельские районы Дагестанской области), то реальное число убийств на 100 тыс. жителей может несколько отличаться от приведенного в большую сторону на 10 - 15%. Но все-таки попытаемся сделать рисунок, показывающий приблизительное значение разных областей Империи в создании криминогенной напряженности по отношению к убийствам.
Вклад регионов Российской Империи в население и в число убийств, в %.
Динамика убийств за 1875 - 1893 гг. (в 49 губерниях Европейской России, без Области Войска Донского), а также прирост/убыль по отношению к предыдущему году:
1875 - 2424 1882 - 3095 (+2,86%) 1889 - 3474 (+5,08%)
1876 - 2600 (+7,26%) 1883 - 3380 (+9,21%) 1890 - 3320 (-4,43%)
1877 - 2630 (+1,15%) 1884 - 3445 (+1,92%) 1891 - 3502 (+5,48)
1878 - 2915 (+10,84%) 1885 - 3256 (-5,49%) 1892 - 3185 (-9,05%)
1879 - 3057 (+4,87%) 1886 - 3268 (+0,37%) 1893 - 3202 (+0,53%)
1880 - 3132 (+2,45%) 1887 - 3381 (+3,46%) 1894 - 3057 (-4,53%)
1881 - 3009 (-3,93%) 1888 - 3306 (-2,22%)
Количество убийств в крупнейших городах Империи в 1870-1894 гг.
* За 4 года
Число убийств в конце XIX - начале XX вв.
Sovfoto / Universal Images Group / REX / Vida Press
19 февраля 1861 года в России закончилось рабство: Александр II подписал манифест об отмене крепостного права. Просветительский проект InLiberty, который считает этот день одной из семи ключевых дат в истории России, ответил на стыдные вопросы о крепостном праве, а также рассказал об истории рабства в Российской Империи.
Крепостное право - это рабовладение?
Да, как минимум для многих современников крепостного права. В знаменитом «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев писал: «Земледельцы и доднесь между нами рабы; мы в них не познаем сограждан нам равных, забыли в них человека».
Было ли крепостное право похоже на американское рабовладение? Не совсем. Закон формально (но далеко не всегда на практике) защищал крепостных от чрезмерных поборов и насилия владельца. Крепостные, в отличие от рабов, которые находились в полной личной собственности владельца, содержали себя сами, отдавая часть своего дохода - деньгами или продуктами - владельцам земли, к которой были прикреплены.
Слово «рабство» со временем заменяют «крепостным состоянием», а затем - «крестьянским вопросом». Однако сути дела это не меняет - если человека можно купить или проиграть в карты, для описания его статуса не нужно искать сложных слов.
В основе крепостного права не было какого-то одного закона, оно складывалось постепенно и в итоге так глубоко укоренилось в сознании и повседневной жизни людей, что помыслить иное положение вещей для многих было очень сложно. В том числе поэтому его было так трудно отменить. Можно сказать, что крепостное право было следствием специфической ситуации с собственностью в России: вся земля принадлежала князю и раздавалась в качестве вознаграждения за военную или гражданскую службу. Крестьяне, жившие и работавшие на этой земле, закреплялись (именно отсюда происходит слово «крепостной») за ее хозяином. Окончательно крепостное право сложилось к середине XVII века - по Соборному уложению 1649 года владельцы земли получили право на бессрочный розыск беглых крестьян. Так у крестьян появились хозяева.
Практики продажи крестьян без земли Уложение еще не фиксирует, но у государства того времени не было ни необходимости, ни желания ей препятствовать. Уже в конце XVII века продажа, обмен или дарение людей стали обычным делом.
Сколько людей в России были крепостными? Крепостными были только подданные Российской империи или можно было себе купить африканских рабов?
К 1861 году в России 23 миллиона крепостных крестьян. Были и другие - «государственные», прикрепленные к земле, которая принадлежала казне, или «удельные», принадлежавшие императорской семье. По данным ревизии 1857 года, их было еще 29 миллионов человек, а всего в стране проживало немногим больше 60 миллионов. В некоторых губерниях крепостных было почти 70%, как в Смоленской и Тульской, в других их почти нет (в Сибири крепостных - около 4 тысяч человек).
Николай Неврев «Торг. Сцена из крепостного быта. Из недавнего прошлого»
Закон никак не регламентировал владение чернокожими рабами, хотя известно, что в аристократических семьях в XVIII веке было модно иметь чернокожих слуг. Однако поскольку юридически института «рабства» в империи не существовало, находились они на положении лично зависимых домашних слуг, то есть дворовых. Впрочем, некоторые выходцы из Африки имели и статус свободных людей. Все знают про прадеда Пушкина, «арапа» Петра I Абрама Петровича Ганнибала, который служил царю в качестве секретаря и камердинера, а затем дослужился и до одного из высших генеральских чинов.
Крепостного можно было бить - и ничего не будет? А разделять семьи? А насиловать?
Битье крепостных было скорее в порядке вещей. Закон формально запрещал жестокое обращение с крепостными, но правительство закрывало на это глаза.
Со времен Елизаветы Петровны дворяне получили право наказывать крепостных, ссылая их в Сибирь, и это была распространенная практика. В 1827–1846 годах помещики сослали в Сибирь почти четыре тысячи человек. Сосланные засчитывались за рекрутов, то есть помещик был волен «очищать» свои владения от тех, кто ему не нравился, и еще и ничего при этом не терять.
Телесные наказания крепостных (особенно порка) были широко распространенной практикой. Свод законов 1832–1845 годов смягчил возможные наказания крепостных - за помещиками оставили следующие: розги - до 40 ударов, палки - до 15 ударов, заключение в сельской тюрьме до 2 месяцев и в смирительном доме до 3 месяцев, отдача в арестантские роты на срок до 6 месяцев, а также в рекруты и удаление навсегда из имения с предоставлением в распоряжение местной государственной администрации.
Государство наказывало помещиков за злоупотребление властью и крестьян за неповиновение примерно в одинаковых масштабах - в 1834–1845 годах по всей России было осуждено 0,13% крестьян и 0,13% помещиков от общего числа тех и других в стране.
Перечислять разнообразные способы издевательств не хочется - достаточно сказать, что среди них - изнасилования, домашняя пыточная, домашний тир с непосредственным участием крепостных, травля собаками и так далее. Но особые зверства и садизм были скорее исключением. Здесь больших «успехов» добилась помещица Дарья Салтыкова, замучившая разными способами несколько десятков крепостных. Среди излюбленных средств наказаний были порка, обливание кипятком, горячие щипцы для завивки волос, вырывание волос, а также избиение провинившихся поленом.
Екатерина II решила сделать из следствия по делу Салтыковой пример. Следствие велось в отношении 138 возможных убитых и покалеченных крестьян, точно доказанными считались 38 смертей от руки Салтыковой. Приговор писала сама императрица - после публичного наказания у позорного столба Салтыкову поместили в монастырь, где она и умерла, проведя в заточении 33 года.
Крепостной мог быть богатым человеком? Как можно описать уровень жизни среднего крепостного крестьянина? Мог ли он сам себя выкупить и перестать быть крепостным?
История знает примеры разбогатевших крестьян. Одним из них был крепостной Николай Шипов, оставивший после себя мемуары (это большая редкость). Шипов обладал, судя по всему, немалым предпринимательским талантом: вместе с другими крестьянами из своей слободы Шипов перевелся на оброк и отправился в башкирские степи, чтобы покупать и перегонять оттуда стада овец. Это принесло ему такой доход, что он - вместе с другими крестьянами - предложил помещику выкупиться из зависимости. Барин отказался. Шипов вспоминал:
«Однажды помещик, и с супругою, приехал в нашу слободу. По обыкновению богатые крестьяне, одетые по-праздничному, явились к нему с поклоном и различными дарами; тут же были женщины и девицы, все разряженные и украшенные жемчугом. Барыня с любопытством все рассматривала и потом, обратясь к своему мужу, сказала: „У наших крестьян такие нарядные платья и украшения; должно быть, они очень богаты, и им ничего не стоит платить нам оброк“. Недолго думая, помещик тут же увеличил сумму оброка. Потом дошло до того, что на каждую ревизскую душу падало вместе с мирскими расходами свыше 110 руб. асс<игнациями> оброка».
Слобода, в которой жил Шипов, платила помещику 105 тысяч рублей ассигнациями в год. Это огромная сумма - по ценам начала XIX века, времени, о котором рассказывает Шипов, крепостного можно было купить за 200–400 рублей рублевыми ассигнациями (за 125 рублей Пущин в это время купил телегу, а Пушкин получил за «Евгения Онегина» 12 тысяч рублей гонорара).
В книге «Беседы о русской культуре» Юрий Лотман приводит эпизод из воспоминаний Николая Шипова и пишет:
«Интересно, однако, что помещик стремится не столько к своему обогащению, сколько к разорению крестьян. Их богатство его раздражает, и он готов идти на убытки ради своего властолюбия и самодурства. Позже, когда Шипов убежит и начнет свою „одиссею“ странствий по всей России, после каждого бегства с необычайной энергией и талантом вновь изыскивая способы развивать начинаемые с нуля предприятия, организовывая торговлю и ремесла в Одессе или в Кавказской армии, покупая и продавая товары то у калмыков, то в Константинополе, живя то без паспорта, то по поддельному паспорту, - барин будет буквально разоряться, рассылая по всем направлениям агентов и тратя огромные деньги из своих все более скудеющих ресурсов, лишь бы поймать и жестоко расправиться с мятежным беглецом».
С подписанием в 1803 году Александром I Указа о вольных хлебопашцах крестьяне получили право выкупаться у помещиков сразу целыми деревнями и вместе с землей. За время царствования Александра I была заключена 161 сделка и освобождено около 47 тысяч человек мужского пола, или менее 0,5% всего крестьянского населения. За 39 лет, с 1816 по 1854 год, свободу получили 957 тысяч человек. Как пишет историк Борис Миронов, всего за первую половину XIX века коллективно и индивидуально от крепостного права освободились около 10% помещичьих крестьян. В 1842–1846 годах, в период новых скромных попыток законодательно облегчить жизнь крепостных, крестьяне получили право выкупаться на волю как при согласии помещика, так и без его согласия, правда лишь в том случае, если помещичье имение продавалось на аукционе.
Константин Маковский «Крестьянский обед в поле»
Почему часть общества считала, что крепостные - это в порядке вещей? Какие у этого могут быть аргументы? А были случаи, что крестьяне хотят оставаться крепостными?
На самом деле разговор о том, что крепостное право аморально и неэффективно, начинается довольно рано. Екатерина II разделяла мнение, что человек не может владеть человеком, при Александре I дискуссия принимает еще более очевидный оборот, а ко времени царствования Александра II в необходимости отмены крепостного права уже почти никто не сомневался, спорили в основном об условиях и сроках. Другое дело - что сто лет дискуссии о крепостничестве никак не приводили к ощутимым результатам. Аргументов тут было несколько: и пресловутая неготовность людей к свободе, и экономическая сложность процесса (неясно было, где крестьянам взять деньги на выкуп), и размер империи.
Попадались случаи совсем причудливой логики. В 1803 году Дмитрий Бутурлин, дипломат и вольтерьянец, пишет: «Есть что-то такое отеческое и нежное во взаимных отношениях барина и крепостного, в то время как отношения хозяина и нанятого слуги кажутся мне чисто корыстными. Свободный рынок - это обмен услуг на мои деньги, и, едва заплатив, я нахожу, что полностью освобожден от любых обязательств, поскольку выполнил все, что обещал. Мимолетная сделка, которая проходит, не оставляя по себе малейшего следа. Она не несет ни для одной из сторон ни воспоминаний о прошлом, ни надежды на будущее. Наш обычай велит признавать за детьми услуги, оказанные их отцами, - вот вам и прошлое. Обеспечивать существование старым слугам, которые не трудятся уже по возрасту, - вот и будущее. Все это куда человечнее и добрее, чем простой денежный рынок».
К середине XIX века к дискуссии императорского дома и либерального дворянства подключается даже охранка. С 1827 года созданная Николаем I политическая полиция готовит для императора ежегодный отчет о положении в стране. Если читать эти отчеты подряд, хорошо видно, с какой скоростью отношение к «крестьянскому вопросу» менялось в среде высшей российской бюрократии:
- 1827 год. Среди крестьян циркулирует несколько пророчеств и предсказаний: они ждут своего освободителя, как евреи своего Мессию, и дали ему имя Метелкина. Они говорят между собой: «Пугачев попугал господ, а Метелкин пометет их».
- 1839 год. Толки всегда одни и те же: царь хочет, да бояре противятся. Дело опасное, и скрывать эту опасность было бы преступлением. Простой народ ныне не тот, что был за 25 лет перед сим. <…> Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством…
- 1847 год. …Главным предметом рассуждений во всех обществах была непонятная уверенность, что Вашему Величеству непременно угодно дать полную свободу крепостным людям. Эта уверенность поселила во всех сословиях опасение, что от внезапного изменения существующего порядка вещей произойдут неповиновения, смуты и даже самое буйство между крестьянами.
- 1857 год. Дворяне беспоместные, писатели и люди разных сословий… все с восторгом прославляют мысль об уничтожении крепостного права. Они доказывают - и весьма справедливо, - что положение крепостного человека есть состояние неестественное, противное разуму и христианской вере, что человек в рабстве перестает быть человеком и делается вещью…
Сами крепостные относились к происходящему по-разному: 23 миллиона человек довольно сложно считать однородной группой. Среди крепостных были более или менее предприимчивые люди, более или менее готовые к радикальной смене в своей каждодневной жизни, более или менее знающие, что делать дальше; были те, кто любил своих господ и предпочитал продолжать службу.
Крестьянскую реформу называют «ущербной» и видят в этом одну из предпосылок революции. Что в ней было ущербного? Это вообще хорошая реформа или плохая?
Манифест и «Положение о крестьянах» даровали крепостным личную свободу, но являлись компромиссными (и потому половинчатыми) результатами почти четырехлетней работы над законопроектом губернских комитетов, специально учрежденного Главного комитета по крестьянскому делу и так называемых Редакционных комиссий (предполагалось, что комиссий будет две - общая и региональная, но на самом деле работа шла в одной комиссии, которой от первоначального замысла досталось множественное число в названии).
Реформа считалась для царской России почти безупречной: более-менее впервые в процесс были вовлечены совсем разные люди с разными идеологическими взглядами - Александру II было важно, чтобы инициатива реформы исходила не от него, а от дворян. Так она и началась: 30 марта 1856 года, выступая перед уездными и губернскими предводителями московского дворянства, Александр в первый раз пытается внушить им эту мысль: «Слухи носятся, что я хочу дать свободу крестьянам; это несправедливо, и вы можете сказать это всем направо и налево; но чувство враждебное между крестьянами и их помещиками, к несчастию, существует, и от этого было уже несколько случаев неповиновения к помещикам. Я убежден, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что вы одного мнения со мною, следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу».
Так начинается реформа - не вполне снизу, но настолько, насколько можно себе представить: роль инициаторов реформы берут на себя литовские дворяне, отчасти вдохновленные самим императором через виленского генерал-губернатора Владимира Назимова. 20 ноября 1857 года, в ответ на прошение дворян, император направляет Назимову рескрипт, разрешающий дворянству заняться разработкой проектов «об устройстве и улучшении быта помещичьих крестьян», что предполагало создание в губерниях специальных комитетов во главе с дворянским предводителем.
Григорий Мясоедов «Чтение Положения 19 февраля 1861 года»
Законы 19 февраля 1861 года дали крестьянам основные гражданские права и освободили их от унизительной личной зависимости от помещиков. Но вот найти простое решение земельного вопроса реформаторам не удалось. Предполагалось, что крестьяне могут выкупить у помещика надел земли, получив на 49 лет от государства ссуду под 6% годовых. Но до перехода на выкуп бывшие крепостные считались «временнообязанными», то есть, по сути, «арендовали» землю у помещика и продолжали платить за нее плату в виде барщины или оброка. Переход к выкупу земли занял в целом более 20 лет - с 1883 года оставшиеся временнообязанные в основном переводились на выкуп принудительно.
Дополнительную пикантность ситуации придавало и то, что, освободившись по манифесту 1861 года от помещиков, крестьяне остались «зависимы» от крестьянской общины, которая регламентировала их хозяйственную деятельность, часто запрещала переезжать (из-за круговой поруки в платеже податей и выкупных платежей) и так далее.
Возможность получить землю в настоящую личную собственность и оставить ее в наследство своим детям пришлось ждать очень долго - до закона 14 июня 1910 года.
Была ли реформа «плохой» или «хорошей»? Наверное, можно себе представить какой-то более правильный процесс с более точным результатом, но очевидно одно: после 19 февраля людей уже нельзя продать и купить - и это ее главный итог. Говорят, что окончательно крестьяне освободились в 1974 году, когда им впервые дали паспорта, говорят, что реформа и ее неполноценность явились предпосылками революции 1917 года, - это все так, но где-то должно быть начало, и это начало - 19 февраля, когда в России наконец отменили рабство.
«DiasporaNews» и InLiberty благодарят за консультацию Игоря Христофорова, профессора Высшей школы экономики и старшего исследователя Принстонского университета, и старшего научного сотрудника НИУ ВШЭ Елену Корчмину